Валерий Земсков - Образ России в современном мире и другие сюжеты

Историческое развитие культуры определяет динамику культурнолитературной модели; она изменяется в своих разных компонентах с изменением мира и человека, в то же время ее трансформация происходит в границах матричных оснований, ее очерчивающих и представляющих как особую, другую в сравнении с иными. Трансформация матричных оснований может заходить очень далеко, но они не исчезают, пока существует их связная система. Если исчезли взаимообусловленные основания, значит, исчезла и матричная традиция, произошли необратимые разрыв и аннигиляция.

Связка культура/литература избрана не случайно. Мы воспринимаем культуру через словесность, литературу, а в литературе видим одну из наиболее репрезентативных частей культуры, изоморфно отражающую все ее особенности и полновесно – в слове – их представляющую. Слово, словесность, литература оказываются наделенными повышенными функциями в кризисные моменты, каковыми всегда являются Столкновения, Встречи цивилизаций, Открытия; они есть важнейшее орудие присвоения-освоения нового пространства и его преобразования во взаимодействии с автохтонными традициями. Словесность, литература содержит высшую концентрацию внутренних, духовных, интеллектуальных, эстетических смыслов истории, пронизывая всю ее «толщу», – от уровня расово-биологического «низа» до уровня высшей духовности.

Таковы общие исходные основы для реконструкции генезиса культурно-литературных моделей в трех ареалах, два из которых находятся в Новом Свете и один в России-Евразии, когда-то, во времена ранних миграций, соединявшихся через исчезнувшую перемычку Берингова пролива в единое целое.

Если с точки зрения фактологии принадлежность рассматриваемой здесь событийности к единому историческому циклу не подлежит сомнению, то существует немало особенностей, которые отличают как объекты, так и субъекты экспансии.

Различны объекты экспансии – на Юге и на Севере Нового Света и в Сибири в антропном, этнокультурном, геоландшафтном, историко-стадиальном типах; в разной степени и в разном смысле к ним можно применить одно из ключевых смыслообразующих понятий эпохи – «Открытие». Различны субъекты экспансии притом что они принадлежат общей европейской цивилизации, хотя и разным ее ветвям; различна их хронология, и в то же время несомненны их внутренние связи и преемственность. Различны возможности этнокультурного взаимодействия субъектов экспансии с автохтонным населением, варианты матричного генетического этнокультурного контакта, итоги взаимодействия на разных уровнях и иерархиях культуры, роль государства, церкви, миссионерства в трех вариантах (католичество, православие, протестантство). Различны типы хозяйственно-административной деятельности и в итоге способы «присвоения» и преобразования новых открытых земель и народов в новые антрополокальные пространства.

Среди различий и разная история формирования новых культурно-литературных моделей в трех зонах экспансии – типологически общая в исходных основаниях в разных ареалах Нового Света, но отличная в зоне русской/российской экспансии. Сформулируем, что же радикально различает две «новосветские» и русскую/российскую культурно-литературные модели.

В зоне испанской и английской экспансий, хотя и по-разному, происходит «перенос» за океан традиций европейской словесности, перед которыми возникает задача создания принципиально новой картины мира, открывшейся европейскому человеку. Европейская Словесность и на юге и на севере континента находится в «нулевой» ситуации, когда надо опознавать и воссоздавать в слове новую действительность от истоков, от начал, но стратегия словесности испанской и английской, в силу, среди прочего, глубоких различий матричного генетического этнокультурного контакта с местным населением и его культурой, оказывается разной.

Совершенно иное происходит в пространстве «за Камнем», т. е. за Уралом – без отпочкования от родовой ветви новый побег протягивается в Сибирь; новое пространство осваивается в слове, но не на новой, а на традиционной платформе.

В Новом Свете перед нами ситуация генезиса новых цивилизационно-культурных общностей и новых культурно-литературных моделей, хотя совершенно разных на юге и на севере. В зоне русской экспансии освоение нового пространства поначалу лишь подготавливает почву для изменения всего пространства русской культуры, русского типа пространственного мышления, «ментального» круга и оформления новой цивилизационно-культурной ориентации, новой русской «хронотопичности». Позднее это отзовется в классической русской художественности самым радикальным образом. Возникнет целая серия специфических идеологем и мифологем Сибири, вариаций сибирской картины мира, которые войдут в «канон» русской классической литературы в качестве важнейших художественно-этических и интеллектуальных компонентов. Возникнет то, что можно назвать «сибирским измерением» русской/российской культуры – без нее она не стала бы такой, какой ее узнал мир.