Ольга Бредникова: Микроурбанизм. Город в деталях

Впрочем, эта “немота” довольно специфична. В современном российском дебате о городе сложилась, на наш взгляд, парадоксальная ситуация. С одной стороны, городские исследования крайне популярны. Это направление все время “на слуху”, даже можно говорить о своего рода моде на урбанизм. Происходит множество различных событий, разворачивающихся в рамках этой тематики: проходят конференции и летние школы, открываются новые подструктуры и направления в учебных и исследовательских заведениях, проводятся исследования. Подобное внимание к городу вполне объяснимо – это не только зримые и поразительные изменения в облике городов, но и появление феномена нового городского активизма как действенного способа изменения фрагментов повседневности. С другой стороны, публикаций, посвященных городской тематике, немного. Кажется, что исследователи работают либо в жанре аналитического отчета, не достигающего широкой аудитории, либо в “устном жанре”, и оттого множество интересных результатов исследований и новых концептуализаций и подходов к пониманию города остается в пределах академических залов и аудиторий или превращается в письменный формат уже в неакадемических пространствах, пример чему – “городские священные войны” на просторах фейсбука. Впрочем, возможно, это особенность российской академии и российских интеллектуалов. Так или иначе, систематизирующих, обобщающих и даже исследовательских текстов в области городских исследований не так много [10]. По сути, основная идея сборника – “оживить город”, привлекая самые разные стратегии и средства, среди которых – новые имена в поле городских исследований, нетрадиционные исследовательские темы и пр. Таким же средством может и должен стать “обновленный” язык говорения о городе, который необходимо развивать не только в качестве аналитического, но и дескриптивного инструмента. Ибо не хватает не только аналитических средств, но и языка создания “картинок” городской жизни, что, конечно же, является также средством анализа и концептуализации. Классическое этнографическое или плотное описание, на наш взгляд, недостаточно и скучно. Это отчужденный, дистанцирующий, объективизирующий язык, который производит “город на расстоянии”. Наша задача – приблизить город и показать вариативность регистров приближения, в том числе и через язык. Близкий город – это город, который проживается и который насыщен переживаниями и эмоциями. Именно поэтому язык говорения о нем – это скорее язык глаголов [11], по сути, отражающих жизнь горожан, их активное потребление и производство городского пространства. И в меньшей степени это язык прилагательных и существительных, которые в городских текстах зачастую универсализируют и герметизируют, объективируют и отдаляют.

Центральная стратегия работы с языком в рамках микроурбанизма, на наш взгляд, связана прежде всего с расширением пространства его производства. В это производство могут включаться не только социальные исследователи, что, конечно, не может не расшатывать существующую социальную теорию, ну да это только во благо ее развития. Так, в отличие от многих социальных теорий, тексты о городе, создаваемые архитекторами, городскими активистами, арт-манифестами, обнаруживают гораздо большую способность к тонкой настройке. Они не только обосновывают необходимость внимания к нюансам, городским особенностям и локальным контекстам, но и подкрепляют ее созданием нового аналитического языка (в отдельных случаях столь приближенного к обыденному, что изрядно затрудняет его идентификацию в качестве ценного приобретения).

Новый аналитический язык возникает и на другой границе, смыкаясь с литературой. Происходит взаимное движение навстречу друг другу городской романистики и городских исследований. Рефлексивные литераторы нередко используют аналитические приемы социальных исследований (например, интервью с горожанами, включенное наблюдение), а исследователи города пишут личные, эмоционально насыщенные, смакующие подробности тексты, в которых город оживает.

На наш взгляд, в описание и осмысление города, в создаваемую картину городской жизни можно и нужно включать самого исследователя, его эмоции и переживания. Городское исследование – это своего рода самоэтнография горожанина, который проживает и переживает город точно так же, как и остальные его обитатели, чья рутина и насыщение эмоциями производят городские места и пространства. В этом сборнике голос рефлексивного горожанина звучит в тексте Полины Могилиной. Подобный подход позволяет рождать нетривиальные, но в то же время актуальные исследовательские темы и фокусы, глубоко погружаться в тему (буквально – жить ею), фиксировать нерефлексируемые городские практики и насыщать исследования трудноуловимыми переживаниями, помогает описывать и осмыслять атмосферу мест и пространств, что в итоге и создает ткань городской жизни. Такое письмо, на наш взгляд, является убедительным (а отнюдь не субъективным) и в большинстве случаев нескучным.