Максуд Алиханов-Аварский - Дербенд-Наме

Огорчение, нередко причиняемое авторам несовершенством арабского письма, видно, между прочим, из того, что творец знаменитого «Дивана», Мухаммед-Багдади, заключая свое сочинение молитвой об ограждении его от ошибок, восклицает: «Да отрубится рука того, чье невнимание или недогадливость ослепит мой глаз или превратит мою радость в горе!» [13] Тут дело в том, что, при совершенно тождественном начертании, одна пропущенная точка превращает слово гёзъ – глаз в кёръ – слепой. По той же причине радость изменяется в горе и т. д.

Необходимость при чтении арабского письма, помимо внимания, еще и этой догадливости, весьма часто ведет, конечно, к ошибкам. Но беда не в этих невольных прегрешениях: она заключается в наивной страсти или в нелепом обыкновении мусульманских «ученых» делать, при переписке в особенности исторических произведений, произвольные в них сокращения, изменения и даже тенденциозные дополнения, не имеющие ничего общего с исторической правдой. Первоначальный вид сочинений постепенно изменяется таким образом, если не до неузнаваемости, то настолько, во всяком случае, что каждая их рукопись является почти отдельной версией. В мусульманском мире поэтому весьма трудно встретить даже две совершенно тождественные рукописи одного и того же произведения, и это в особенности верно относительно «Дербенд-наме». Разница, представляемая его манускриптами, так велика, что, например, первая глава состоит из 6 страниц по версии Казем-Бека, из 8 таких же – по Клапроту и из 13 – по экземпляру Илисуйского. В первой версии говорится коротко, что Кубад-шах просил руку дочери Хагана и женился на ней; во второй – что Хаган сам предложил Кубаду свою дочь, а в третьей подробно, сверх того, описывается свадебный поезд этой невесты, пышные ее проводы из хазарской столицы и такая же встреча в Ктезифоне, что весьма важно в бытовом отношении. Не меньшую разницу мы находим в них и в изложении военных действий: вместо короткой фразы одной версии, что «войска сразились и победили», в повествовании другой встречаются характерные боевые приемы, существовавшие у хазар и персов, и т. д. Благодаря таким особенностям, нам пришлось выпустить уже обработанные две первые главы «Дербенд-наме» по версии Казем-Бека и заменить их более подробным рассказом по рукописи Илисуйского, который был переведен при любезном содействии почтенного Абдул-Кадыра-Эфенди, мусульманского законоучителя Горийской семинарии. К этому нас побудило еще и другое обстоятельство: весьма тщательно изданное в Петербурге «Дербенд-наме», над которым Казем-Бек трудился почти 12 лет, представляет, однако массу ошибок, вызывавших целый ряд объяснительных примечаний. Как видно, профессор этот располагал весьма плохим экземпляром «Дербенд-наме», и у него особенно страдает географическая номенклатура Дагестана, которая была еще мало известна в его время. Недалеко ушли в этом отношении и, так называемые, ориенталисты-европейцы, которые, по-видимому, преодолевали все встречаемые ими препятствия чисто по-военному, т. е. идя напролом или перескакивая через них, и благодаря этому, мы, как увидит и читатель, нередко встречаем у них не только действия одного приписанными другому, но даже глаголы и целые фразы превращенными в курьезнейшие имена и названия пунктов. Этим особенно выделяется извлечение Клапрота, которое, во многих случаях, даже невозможно согласовать с соответствующими местами текста «Дербенд-наме», хотя бы по прекрасной версии Илисуйского. Ввиду этого и по примеру Казем-Бека, поместившего французский текст Клапрота параллельно с английским переводом, мы также нашли необходимым дать читателям, для удобства сличения, перевод с французского версии Клапрота, которую поместили в виде приложения Затем нам остается прибавить в заключение, что предлагаемый русский перевод «Дербенд-наме» был тщательно проверен, между прочим, и по английскому тексту Казем-Бека. Этой работой мы обязаны любезности Н. С. Шлиттер, которой и приносим здесь нашу глубокую признательность, как равно и всем лицам, оказавшим нам свою помощь.

Во имя Бога милосердного и милостивого.

Хвала Господу миров. Да благословенны будут Мухаммад, глава всех пророков, его потомки и последователи! Затем [14] В этих фразах заключается общепринятое вступление всех мусульманских сочинений. (См. примечания в конце главы).