Максуд Алиханов-Аварский - Дербенд-Наме

Приведенные доводы относительно первоначального языка «Дербенд-наме» были настолько убедительны, что вопрос этот казался исчерпанным и почти решенным, когда мы получили письмо генерала Араблинского с сообщениями дербендских ученых. Последние, к нашему удивлению, категорически заявили, оказывается, что Мухаммед-Аваби составил свое сочинение на арабском языке и что именно с этого языка кубинец Алияр переводил его на персидский. Известие это было тем большею для нас неожиданностью, что ранее мы не знали о существовании «Дербенд-наме» на арабском языке, точно так же, как это не было известно ни одному из четырех названных выше ориенталистов. Однако, вскоре после того, нам представился случай убедиться, если не в справедливости голословного заявления дербендских книжников, то, по крайней мере, в существовании «Дербенд-наме» и на арабском языке: такая рукопись оказалась в Закатальском округе, у Халиль-Бека Илисуйского, вместе с превосходным экземпляром адербейджанской ее версии. Проверить дербендское известие, к сожалению, мы не имели возможности, и вопрос о первоначальном языке «Дербенд-наме» остался, таким образом, нерешенным…

Обращаясь затем к предлагаемому переводу «Дербенд-наме» на русский язык, мы должны сказать следующее:

Инициатива этого перевода принадлежит бывшему преподавателю учительской семинарии в Гори, г. Велибекову, который сделал его еще в 1884 году с одного адербейджанского манускрипта, весьма близкого к версии Казем-Бека. Познакомившись с этой работой с год тому назад, мы взяли на себя приготовление ее к печати, с тем чтобы г. Велибеков перевел также семь извлечений из древних арабских, персидских и турецких сочинений, приложенные к изданию Казем-Бека и дополняющие содержание «Дербенд-наме», которое, как мы заметили в начале настоящего предисловия, составляет только краткий свод известий об хазаро-арабском периоде в политической жизни Восточного Кавказа. Этот труд г. Велибеков выполнил при помощи нескольких мусульманских ученых.

Восьмое приложение, – весьма любопытный арабский очерк древней истории Дагестана, о происхождении которого будет говорено на своем месте, – мы взяли целиком из «Сборника сведений о Кавказских горцах» за 1871 год, где оно было напечатано по переводу барона П. К. Услара. Таким образом составился главный остов книги, которая потребовала затем весьма кропотливой редакционной работы, – сличения с оригиналами, переработки в литературном отношении и снабжения множеством примечаний, которые, в свою очередь, потребовали массу исторических и географических справок.

Главная цель редакционной работы заключалась, конечно, в том, чтобы передать на русском языке «Дербенд-наме» и приложения с возможною точностью. Но с какими трудностями, подчас непреодолимыми, сопряжено достижение подобной цели при переводах с восточных языков, легко поймут люди, сами имевшие дело с манускриптами мусульманского мира, в котором принято арабское письмо. Читатель же, знакомый только с европейскими письменами, должен представить себе трактат о событиях, отдаленных от нас более чем тысячелетием, написанный без заглавных букв, без знаков препинания, одними только согласными буквами и в одну непрерывную строку с первой и до последней страницы, и затем предположить еще, что произведение это, не отличающееся вообще ясным и толковым изложением, подверглось в течение веков многочисленным искажениям разных переводчиков, – тогда только он в состоянии будет понять всю трудность правильного чтения и уразумения древних мусульманских авторов, а, следовательно, и перевод их, даже при самом полном знании восточных языков. Арабское письмо, с которым столкнулись и переводчики предлагаемого сочинения, – одно из самых несовершенных, и, по трудности чтения, следует едва ли не за иероглифами. Путем продолжительной практики нужно, чтобы глаз привык к начертанию каждого слова, иначе правильное чтение немыслимо. Возьмем, для примера, хотя бы три буквы: . Поставленные просто рядом в этой азбучной форме, как это принято в письменах европейских, они ничего не выражают. Если они связаны известным образом, хотя бы так: , то вы читаете, по привычке, – Омар; в противном же случае, ничто вам не мешает, подразумевая между приведенными буквами те или иные гласные, читать их омури – жизнь, имара – дворец, и т. д. на сколько угодно ладов. Таким же образом, одна случайно поставленная или пропущенная точка совершенно изменяет значение слова, превращая, например, огонь в воду или наоборот.