Марк Абелес - Антропологические традиции

Елфимов 1996 — Елфимов A. Л. Размышления о судьбах науки // Этнографическое обозрение. 1996. № 6.

Елфимов 2004 — Елфимов А. Л. Об антропологии и гуманитарных науках: несколько заметок о творчестве К. Гирца // Новое литературное обозрение. 2004. № 70.

Никишенков 2008 — Никишенков А. А. История британской социальной антропологии. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2008.

Салинс 2008 — Салинс М. Фрагменты интеллектуальной автобиографии // Этнографическое обозрение. 2008. № 6.

Соколовский 2001 — Соколовский С. В. Образы Других в российских науке, политике и праве. М.: Путь, 2001.

Тишков 2003 — Тишков В. А. Российская этнология: статус дисциплины, состояние теории, направления и результаты исследований // Этнографическое обозрение. 2003. № 5.

Тишков, Тумаркин 2004 — Выдающиеся отечественные этнологи и антропологи XX века / Отв. ред. В. А. Тишков, Д. Д. Тумаркин. М.: Наука, 2004.

Тумаркин 2002–2003 — Репрессированные этнографы. Вып. 1–2 / Под ред. Д. Д. Тумаркина. М.: Восточная литература, 2002–2003.

Stocking 1982 — Stocking G. W., Jr. Afterword: A View from the Center // Ethnos. 1982. Vol. 47.

Пенни Харвей(Harvey) — профессор Центра исследований социокультурных изменений Манчестерского университета (Англия). Проводила антропологические исследования в Перу и Великобритании; среди текущих научных интересов: взаимосвязь власти, коммуникации и идентичности; гендер и насилие; взаимоотношения технологий и культуры. Автор ряда книг: Hybrids of Modernity: Anthropology, the Nation State and the Universal Exhibition (1996); Researching Language: Issues of Power and Method (в соавт., 1992) и других работ.

Когда я начинаю размышлять над вопросами, предложенными мне и другим авторам настоящего сборника Алексеем Елфимовым, и думаю над тем, как определить сегодняшний статус антропологии в британском обществе, у меня прежде всего возникает желание (видимо, оно продиктовано спецификой нашей дисциплины) несколько более придирчиво разобраться в том, что именно мы вкладываем в понятия «антропология», «британское», «общество».

В Великобритании антропологам нередко приходится давать формальные и неформальные заключения о состоянии дел в своей дисциплине, ибо корреляция между имиджем и практикой всегда имеет серьезное значение для будущего любой дисциплины. Вероятно, проблема еще более важна ввиду того, что в наших внутрицеховых представлениях и в представлениях более широкого общества присутствуют различные понятия о том, на чем именно держится наша «дисциплина» как нечто цельное, и, конечно, ввиду того, что сфера пересечения между данными представлениями так невелика и так ценна.

Если говорить обобщенно, то, думаю, будет справедливым сказать, что британская публика за пределами стен академических учреждений не разделяет какого-либо конкретного взгляда на то, что такое антропология. На самом деле даже в академическом сообществе люди порой, как кажется, просто не желают знать, чем мы занимаемся. В тех слоях общества, с представителями которых мы сталкиваемся в нашей профессиональной деятельности — будь то наши друзья или водители такси, прогуливающие уроки в школе дети или их родители, разработчики социальных программ или политические деятели, — знают очень мало о том, что такое антропология (не говоря уже о том, для чего она нужна). Одни антропологи полагают, что причина данного безразличного отношения и вытекающей из него «незаметности» антропологии кроется в том, что дисциплина не преподается в средней школе. Другие считают, что антропология не способна привлечь общественное внимание, потому что ей недостает заметного имиджа в средствах массовой информации ( Sillitoe 2003) [10] По спорному мнению, наиболее известными (для широкой публики) антропологами в Великобритании считаются Найджел Барли и Десмонд Моррис. Вместе с тем ни тот ни другой сегодня не поддерживает творческих связей с активно работающим сообществом антропологов в британских университетах и исследовательских институтах. . Конечно же, в обществе можно услышать шутки об экипировке в стиле сафари — особенно от тех, кто усвоил некое поверхностное знание о контексте антропологической работы и хочет намекнуть на связь между имперским расизмом и его неоколониальным наследием. Стереотип «охотников за экзотическим», безусловно, до сих пор сохраняется, и даже о тех, кто проводит исследования у себя «дома», в контексте современной западной культуры, часто думают как о людях, занятых выискиванием «племенных» аспектов в реалиях сегодняшней жизни.