Франко Моретти - Буржуа - между историей и литературой

Peter Gay, The Bourgeois Experience: Victoria to Freud. V. Pleasure Wars , New York 1999 (1998), pp. 237–238.

Peter Gay, Schnitzler’s Century: The Making of Middle-Class Culture 1815–1914 , New York 2002, p. 5.

Peter Gay, The Bourgeois Experience: Victoria to Freud. I. Education of the Senses , Oxford 1984, p. 26.

Ibid., pp. 45ff.

Aby Warburg, ‘The Art of Portraiture and the Florentine Bourgeoisie’ (1902), in Aby Warburg, The Renewal ofPagan Antiquity , Los Angeles 1999, p. 190–191, 218. Похожее соединение несоединимого возникает и на страницах, посвященных Варбургом портрету покровителя во «Фламандском искусстве и раннем флорентийском Ренессансе» (1902): «Руки по-прежнему сложены в самозабвенном жесте, ищущем защиты у небес, но взгляд, то ли в мечтах, то ли настороже, направлен в земную сторону» (p. 297).

Simon Schama, The Embarrassment of Riches , California 1988, pp. 338, 371.

Bernard Groethuysen, Origines de l’esprit bourgeois en France. I: L’Eglise et la Bourgeoisie , Paris 1927, p. vii.

Reinhart Koselleck, ‘ Begriffgeschichte and Social History’, in Reinhart Koselleck, Futures Past: On the Semantics of Historical Time , New York 2004 (1979), p. 86.

Wallerstein, ‘Bourgeois(ie) as Concept and Reality’, pp. 91–92; Валлерстайн, «Буржуа(зия)…», с. 160. За двойным отрицанием у Валлерстайна стоит более далекое прошлое, которое освещает Эмиль Бенвенист в главе «Ремесло без имени: торговля» в своем «Словаре индоевропейских социальных терминов». Вкратце, тезис Бенвениста состоит в том, что торговля – одна из самых ранних форм «буржуазной» деятельности и что «по крайней мере в древности занятия торговлей не относились к тем видам деятельности, которые были освящены традицией», следовательно, она могла быть определен только с помощью отрицательных выражений, таких как греческое askholia и латинское negotium (necotium, «отрицание досуга»), или общих терминов, таких как греческая pragma , французское affaires («результат субстантивации выражения à faire ») или английское busy (которое «дало абстрактное существительное business , «занятие, дело»). См.: Emile Benveniste, Indo-European Language and Society , Miami 1973 (1969), p. 118; Эмиль Бенвенист, Словарь индоевропейских социальных терминов. М.: Прогресс-Универс, 1995, с. 108–109.

Траектория немецкого Bürger – «от ( Stadt- ) Bürger (горожанин) около 1700 года через ( Staats- ) Bürger (гражданин) около 1800 г. к Bürger (буржуазный) как „непролетарский“ около 1900 года» – особенно поражает. См.: Koselleck, Begriffgeschichte and Social History, p. 82.

Kocka, ‘Middle Class and Authoritarian State’, pp. 194–195.

James Mill, An Essay on Government , ed. Ernest Baker, Cambridge 1937 (1824), p. 73.

Richard Parkinson, On the Present Condition of the Labouring Poor in Manchester; with Hints for Improving It , London/Manchester 1841, p. 12.

Mill, Essay on Government , p. 73.

Henry Brougham, Opinions of Lord Brougham on Politics, Theology, Law, Science, Education, Literature, &c. &c.: As Exhibited in His Parliamentary and Legal Speeches, and Miscellaneous Writings , London 1837, pp. 314–315.

«Жизненно необходимой вещью в ситуации 1830–1832 гг., в представлении министров-вигов, было разрушение альянса радикалов путем вбивания клина между средним и рабочим классами», – пишет Ф. М. Л. Томпсон (F. M. L. Thompson, The Rise ofRespectable Society: A Social History of Victorian Britain 1830–1900 , Harvard 1988, p. 16). Этот клин, вбитый под средним классом, был дополнен обещаниями альянса с ним: «дело первостепенной важности, – заявил лорд Грей, – сделать так, чтобы средние классы были связаны с высшими слоями общества». Тогда как указывает Дрор Уорман, с исключительной четкостью реконструировавший дебаты о среднем классе, знаменитая похвала Бруэма также делала акцент на «политической ответственности <���…> а не на непреклонности, верности короне, а не на правах народа, ценностях как оплоте против революции, а не на покушении на свободу» (Dror Wahrman, Imagining the Middle Class: The Political Representation of Class in Britain, c. 1780–1840 , Cambridge 1995, pp. 308–309).

Perry Anderson, ‘The Figures of Descent’ (1987), in his English Questions , London 1992, p. 145.

Georg Lukács, The Theory of the Novel , Cambridge, MA, 1974 (1914–1915), p. 62; Георг Лукач, «Теория романа», Новое литературное обозрение . 1994, № 9, с. 30.

Эстетические формы представляют собой структурированные ответы на социальные противоречия: учитывая отношения между историей литературы и социальной историей, я предположил, что очерк «Серьезный век», хотя он и был первоначально написан для литературоведческого сборника, хорошо впишется в данную книгу (в конце концов, его рабочим названием долгое время было «О буржуазной серьезности»). Но когда я перечитал это эссе, то тут же почувствовал (под «почувствовал» я имею в виду иррациональное и непреодолимое чувство), что мне придется вырезать значительную часть первоначального текста и переписать оставшуюся. После редактуры я осознал, что это коснулось главным образом трех разделов (все они были озаглавлены в первоначальном варианте «Дороги разошлись»), которые обрисовывали более широкий морфологический пейзаж, внутри которого складывались формы буржуазной серьезности. Иными словами, я ощутил необходимость убрать спектр формальных вариаций, который был дан исторически, и оставить результат отбора, произошедшего в XIX веке. В книге, посвященной буржуазной культуре, это представляется убедительным выбором. Но это также подчеркивает разницу между литературной историей как историей литературы – в которой плюрализм и случайность формальных вариантов является ключевым элементом картины – и литературной историей как (частью) историей общества , в которой значение имеет связь между конкретной формой и социальной функцией.