Сергей Глезеров - Закат блистательного Петербурга. Быт и нравы Северной столицы Серебряного века

«Бедные музеи русских писателей! – сетовал в начале 1905 года обозреватель журнала «Русский турист». – Неужели же они не достойны таких же прав, какими пользуются музеи оружия, музеи чучел животных, картин и пр.? Неужели нельзя сделать единственные на весь Петербург два музея русских писателей доступными для всех без всяких формальностей и разрешений?»

Именно корпоративная замкнутость некоторых столичных музеев служила причиной того, что петербургская публика оказывалась порой лишенной возможности приобщиться к собственному культурному наследию. «Петербургская публика не слишком жадна до посещения музеев, – констатировал в начале 1910-х годов один из газетных обозревателей. – Не забавно ли: количество всех музеев в столице доходит до пяти десятков, а многие ли петербуржцы догадываются о существовании даже хотя бы одной трети из них!» Одну из причин этого он видел в узкой специализации многих музеев: к примеру, существовал в Петербурге музей глиноведения, но знали о нем немногие, хотя находился музей в самом центре города.

Одними из наиболее посещаемых столичными обывателями музеев были Эрмитаж и музей Александра III (Русский музей), а также Зоологический музей. Однако режим работы последнего вызывал массу нареканий со стороны публики. Газета «Вечернее время» даже посвятила в январе 1913 года этому вопросу специальную заметку, озаглавив ее «Забаррикадированный музей».

«Хозяйке зоологического музея – Академии наук, очевидно, вовсе не нравится такое предпочтение ее музею, – говорилось в заметке, – и нужно только удивляться, до каких, поистине, адски-коварных ухищрений додумалась она в настойчивых стараниях сократить посещение публики до возможного минимума». Посудите сами: дни осмотра музея распределялись следующим «заманчивым образом»: музей работал пять дней в неделю, но и то лишь с 11 часов утра до 3 часов дня.

По понедельникам и четвергам музей был закрыт, не работал он также и в праздники – в Новый год, в первые три дня Пасхи, в три дня Рождества, а также с 15 июня по 1 августа. При этом во вторник входной билет стоил 70 копеек с персоны, по средам – 25 копеек, а по выходным музей работал бесплатно.

«Нельзя не согласиться, что дабы заучить и запомнить это хитро запутанное расписание, нужно обладать далеко незаурядными способностями и памятью», – с едким сарказмом восклицал автор заметки в «Вечернем времени» и предлагал программу действий для «повышения пользы и значения этого действительно великолепного и интересного музея».

Во-первых, отменить вообще платный вход – сделать музей бесплатным. Во-вторых, открыть доступ в музей ежедневно, кроме уж очень важных праздников, причем «в более светлые месяцы продолжить присутствие публики в музее елико возможно». И, в-третьих, посадить в музее специальных сотрудников, которые давали бы публике необходимые объяснения. Что ж, некоторые из этих предложений актуальны и по сей день…

В начале января 1909 года в Петербурге на Литейном проспекте появился «театр сильных ощущений», а если проще – «театр ужасов». Заведение принадлежало известному в столице антрепренеру Казанскому, который перед этим уже открыл два театра – «Невский фарс» и «Модерн».

«В „Фарсе“ предприимчивый антрепренер угождает потребностям смеха, – писал обозреватель. – В театре „Модерн“ он развлекает публику последним словом электрофотографической техники. В Литейном будет пугать».

Действительно, театр на Литейном, 51, в доме графа С.Д. Шереметева, готовил петербуржцам, желавшим пощекотать нервы, всевозможные ужасы. В афишах предупреждалось, что лицам со слабыми нервами смотреть спектакли «Литейного театра В.А. Казанского», где будет представлен репертуар пьес парижского «Grand Guignol» («Театра сильных ощущений»), не рекомендуется.

«Народился еще новый театральный зал, он помещается в доме графа Шереметева и переделан из манежа, – сообщал репортер. – В нем пока сырые стены, некрашеные коридоры и буфетные комнаты».

Казанский поставил дело на коммерческий поток: он держал один актерский состав на «Невский фарс» и театр на Литейном, то есть одни и те же актеры в одном театре веселили публику, а в другом играли садистов, маньяков, сумасшедших либо их жертв. Среди артистов встречались люди весьма талантливые, в том числе выпускники Императорского театрального училища, уже завоевавшие себе популярность на провинциальных и столичных сценах. Как говорилось в афишах, «участвует вся специально приглашенная для этого нового жанра труппа с известной чешской артисткой Б.Ф. Белла-Горской во главе».