Елена Куличкова - «Бархатное подполье». Декаденты современной России

Ну, а поскольку в название галантным месседжем приплыло слово «куртуазный», то стоит ли удивляться, что нехитрая эрудиция привела меня к основателю «Ордена куртуазных маньеристов» Вадиму Степанцову. Он согласился выступить на «Бархатном подполье» со своим новым на тот момент проектом «Бедлам-Капелла», акустическим, близким, собственно, к традициям куртуазных маньеристов. Без грубой «жести», которой славится «Бахыт-Компот».

Плюс ко всему к этому моменту я узнал, что есть такой замечательный человек – Алеша Пальцев. Я с ним познакомился через небезызвестного Олега Нестерова, продюсера и лидера группы «Мегаполис». Нестеров продвигал весьма интересную музыку, которую позиционировал как альтернативный шансон. Только-только вышел под лейблом «Снегири» первый альбом Алеши Пальцева, он назывался «ВертопрахЪ». На момент подготовки «Бархатного подполья» планировался к выпуску второй. И я, конечно же, предложил презентовать второй диск в рамках фестиваля, чему сразу обрадовались все участники процесса.

То, что увидела в итоге публика в «Клубе на Брестской» в тот вечер, не видел никто ни в России, ни даже в СССР. Притом что и «Оберманекен», и Владимир Веселкин хронологически действуют на рок-пространстве с 1980-х годов, до этого они никогда на одной сцене не встречались. И тем более со Степанцовым… Наверное, надо иметь богатое воображение, чтобы совместить всех этих персонажей на сцене и в гримерке. Похожи они были, как говорила одна моя знакомая, «как рыбка и птичка». То есть никак. Но мне удалось обнаружить в их творчестве грани, которыми они явно соприкасались. А потом был сам фестиваль, напугавший и очаровавший всех одновременно.

Как же все выглядело со стороны? Посмотрим, что писала об этом пресса.

Вертинский и фабричные работницы, кокаин и водка, японские красавицы и авангардный мужской стриптиз, рок и шансон – все это объединил в себе фестиваль куртуазного декаданса «Бархатное подполье», прошедший на прошлой неделе в «Клубе на Брестской». «Мы попытались показать множество граней современного декаданса, – рассказал ведущий вечера пианист Алексей Сканави. – Он связан не только с культом ужасного, но и с культом прекрасных дам, куртуазностью, эстетством, гламурностью». Фестиваль смело разбивал бытующие стереотипы: гламурность, ничего общего не имеющая с глянцевыми журналами для дам; прекрасная дама, которой может стать и блоковская незнакомка, и знатная кулинарка Дуня; рок – изящный коктейль из оперных арий, шансона и индийских мелодий…

Примерно за месяц до проведения фестиваля на портале Realmusic был организован конкурс – пользователи выбирали лучшую декадентскую композицию. Уже в первую неделю было прислано более 200 работ, и стало ясно, что эта тема очень интересует любителей музыки: люди начали спорить, рассуждать о декадансе, присылать стихи…

Организатор фестиваля Владимир Преображенский, журналист, лидер группы «Бостонское чаепитие» и музыкант «Оберманекена», говорит: «Мы ставили перед собой задачу представить весь спектр музыкальных и артистических изысканий, которые могли бы показать современный декаданс: от романтически-символистских проявлений («Полынья», «Пьеро»), эстетики дендизма в лице «Оберманекена» до брутального стеба Вадима Степанцова и секс-террористических перформансов Владимира Веселкина. Идея подобного фестиваля витала в воздухе. Рубеж веков, переломные моменты российской действительности – все это связано с декадансом. Только что издана великолепная энциклопедия дендизма. Появляются знаковые музыканты, такие как Алеша Пальцев (участник фестиваля)».

Романтичный символизм

Группа «Кира Т’фу Бенд», открывавшая фестиваль, погрузила зрителей в атмосферу классического концертного вечера, приправленного некоей безбашенностью рок-н-ролла. Музыканты – в черных костюмах, с большими белыми бабочками, солистка – в мерцающем черном платье, а на заднем фоне то обезьяны, превращающиеся в человека, то рыбы, то работы мастеров классической живописи. Музыка тоже была под стать действу.

Музыканты группы «Пьеро»органично смешали печальные образы народного театра и порочность девиц эпохи упадка. Черно-белый Пьеро, кукольный рыцарь печального образа, танцевал под жесткую, но отчасти медитативную музыку с черно-белой Коломбиной, чей макияж навевал мысли о некроромантизме.