Елена Куличкова - «Бархатное подполье». Декаденты современной России

Как соединить куртуазность и декаданс, знают немногие, и в том числе лидер группы «Бостонское чаепитие» Владимир Преображенский, автор идеи и один из организаторов фестиваля. Он чувствует необходимость новой волны декаданса, эстетизма, романтики – на фоне вездесущей попсы, вырождающегося рока, сомнительной поэзии. Впрочем, эти разлитые в воздухе веяния поддерживают многие культовые музыканты. Четверо из них: Анжей Захарищев фон Брауш, Алеша Пальцев, Вадим Степанцов и Владимир Веселкин вкупе с «Бостонским чаепитием» и задали темп, стиль, смысл всему фестивалю. Анжей фон Брауш был, как всегда, патетичен, агитировал за новую эстетику и исполнил проверенные временем вполне декадансные хиты «Оберманекенов» – «Резидентка МОССАДа», «Нега и роскошь» и другие. Алеша Пальцев, работающий в стилистике Вертинского, но гораздо резче и задорнее, сорвал аплодисменты и очаровал публику неожиданным синтезом Есенина и Шнурова. Владимир Bеселкин – существо совершенно гениальное и при этом абсолютно не ограниченное никакими рамками приличия, – вот кто на самом деле со смертью играет, как настоящий декадент. Он уже не здесь, не в этом мире, несмотря на вполне подвижную тренированную плоть, которую он мастерски обнажил на сцене, и резкую манеру общаться со зрителями. Закрыл фестиваль похожий на капризного пупса Вадим Степанцов, подарив публике несколько программных произведений из своего арсенала «матерщинника и крамольника».

Фестиваль, главное в котором – атмосфера прекрасного тления, фестиваль, не рассчитанный на детей до шестнадцати, вызванный к жизни дремлющими настроениями тех, кого не устраивает происходящее в «ящике» и на больших сценах, и продолжающий старые изысканные традиции игры как в куртуазность, так и в декаданс, завершился. Отправимся же «красить губы гуталином», как поет «Агата Кристи», еще одна группа с упадническими настроениями, читать денди и скандалиста Оскара Уайльда и рассматривать рисунки Обри Бердслея, некогда шокировавшего почтенную, приличную публику.

Весьма необычный фестиваль под названием «Бархатное подполье» прошел 12 мая в «Клубе на Брестской». Он собрал музыкантов, предпочитающих экстравагантность, эстетство и изысканность. Алеша Пальцев, «Оберманекен», Владимир Веселкин, Вадим Степанцов – эти известные имена предстали во взаимном контексте. И контекст сыграл.

Первое, что представляется при произнесении словосочетания «бархатное подполье», – Лу Рид, The Velvet Underground и гламурный панк Энди Уорхола. И именно так оно и было бы, происходи дело в Нью-Йорке. В холодной России панк-эстетика – удел маргиналов. Другое дело – городской романс, Серебряный век, интеллигентная матерщина, дымящиеся сигареты.

Организаторы фестиваля собрали полную обойму из того в российской музыке, что можно назвать куртуазностью. И выстроили порядок выступлений так, что перед зрителем прошла вся гамма галантных мироощущений – от девичьих вздохов до грубоватого маньеризма.

Начали фестиваль две группы, ставшие победителями отдельного конкурса среди молодых музыкантов на популярном ресурсе Real-music.Ru, – «Кира Т’фу Бенд» и «Полынья». «Кира Т’фу Бенд» в довольно многочисленном составе играла тем не менее что-то невнятное. Вероятно, у музыкантов масса музыкальных идей, но донести их в целости до слушателя пока не удается. «Полынья» же пошла проверенным путем, калькируя известную женскую группу «Пеп-Си». И выглядела более уверенно. Вероятно, в периоды отсутствия в Москве питерских знаменитостей нам будет что послушать в клубах. Слушаем «Полынью».

Прославленный «Оберманекен» во главе со своим сибаритствующим лидером Анжеем Захарищевым-Браушем приподнял планку. Анжей умеет создать обстановку светского раута, несмотря на то что «пионеры уходят в подполье». На этот раз он был крайне словоохотлив. Рассказал пришедшим в клуб с дождливых улиц гламурную историю о том, как на праздник 9 Мая в Москве разгоняли тучи при помощи ЛСД, поэтому сегодня выпал галлюциногенный дождь.

Затем выступил странный музыкально-хореографический коллектив под названием «Пьеро». Раскрашенный в бело-черные тона печальный Пьеро пел печальные песни, а вокруг него извивались черно-белые мальвины и прочие куклы. Все было бы очень красиво и эстетично, если бы не резкий, неприятный голос самого Пьеро и не сомнительного качества фонограмма. Однако замыслу можно было поаплодировать с уважением.