Ги Дебор - Ситуационисты и новые формы действия в политике и искусстве. Статьи и декларации 1952–1985

Хоть мы пока что и довольствуемся лишь использованием случайностей и возможностей урбанизма, но продолжаем видеть своей целью активное и насколько возможно широкое участие в их действительном создании.

Если преходящую, вольную среду игрового действия Хёйзинга считает возможным как‑то противопоставить «обыденной жизни», определяемой через чувство долга, то мы‑то знаем, что эта среда и есть единственное поле (жульнически ограниченное претендующими на вечность табу), где только и возможна настоящая жизнь 4 . Предпочитаемые нами модели поведения уже начинают определять все условия, необходимые для их полноценного развития. Теперь главное сделать так, чтобы правила игры строились не на случайно возникших условностях, а на этическом основании.

Ги-Эрнест Дебор

Текущие послевоенные годы должны войти в историю Европы как период тотального краха стремлений к переменам, как в плане ощущений, так и в политическом плане.

В то время как поразительные технические изобретения расширяют возможности будущего созидания и увеличивают опасность, которую несут ещё не устранённые противоречия, в общественной борьбе наблюдается явный застой, а в интеллектуальной сфере – тотальная реакция против новаторского движения, достигшего расцвета примерно в 1930 году и сочетавшего самые широкие требования с осознанием истинных способов их реализации.

На практике эти революционные методы вызвали разочарование в период от прихода фашистов к власти до Второй мировой войны, так что крушение связанных с ними надежд было неизбежным.

После неполного освобождения в 1944 году повсюду в интеллектуальных и творческих кругах бушует реакция: абстрактная живопись, простой этап в развитии современного изобразительного искусства, занимающий в этом процессе весьма жалкое место, вдруг объявляется по всем рекламным каналам основой новой эстетики. Александрийскому стиху 1 прочат непременное возрождение в пролетарском искусстве, когда пролетариату он нужен в культуре не больше, чем квадриги и триремы в транспортном секторе. Литературные отходы, которые лет двадцать назад наделали много шума и которые никто не читал, обретают недолгую, но звучную славу: поэзия Превера и Шара, проза Жюльена Грака, театр этого непроходимого олуха Пишетта и иже с ними 2 . Кинематограф, всевозможные нелепые приёмы режиссуры которого уже затёрты до дыр, единодушно связывает своё будущее с этим плагиатором Де Сика 3 ; видят что‑то новое – вероятно, как в экзотике, – и в некоторых итальянских фильмах, в которых нищета определила манеру съёмки, хоть и отличную от голливудской, но всё ещё слишком далёкую от С. М. Эйзенштейна. К тому же мы знаем, какому нелёгкому труду по перестройке феноменологии посвящают себя профессора 4 , которые, кстати, в подвалах не танцуют 5 .

И только одна группа всегда относилась с презрением к этому затхлому, но прибыльному базару, где на каждого начётчика найдутся ученики, на всякий регресс – свои поклонники, на всякий ремейк – свои фанаты, и держалась в абсолютной оппозиции к нему во имя исторически неизбежного преодоления всех этих старых ценностей. Своеобразный оптимизм изобретательства занял место отрицания и следующего за этим отрицанием утверждения. За этой группой стоит признать ту спасительную роль, которую в иную эпоху принял на себя Дада, при всей несхожести их задач. Возможно, нам скажут, что воскрешать дадаизм – не слишком умная затея. Но речь и не идёт о том, чтобы заново создавать дадаизм. То, что революционная политика серьёзно откатилась назад, с чем связан и оглушительный провал навязанной теми же ретроградными веяниями пролетарской эстетики, привело к интеллектуальному хаосу во всех областях, за которые тридцать лет назад шли такие ожесточённые бои. В сфере духа по‑прежнему властвует мелкая буржуазия. Её монополия после нескольких громких кризисов расширилась ещё сильнее: всё, что печатается сегодня в мире – будь это капиталистическая литература, соцреализм, формалистский псевдоавангард, эксплуатирующий давно ставшие всеобщим достоянием формы, или лживые теософские агонии ещё недавно бывших освободительными движений – насквозь проникнуто мелкобуржуазным духом. Давно пора было покончить с ним под давлением реалий эпохи. И для этой цели все средства хороши.

Неслыханные провокации, которые устроила или всего лишь готовила группа леттристов (поэзия, редуцированная до букв, метаграфические тексты 6 , кино без изображений), вскрывали смертельное вырождение искусств.