Дальше – больше: шансон и кино становятся друзьями. По следам Мориса Шевалье и Ива Монтана в сторону кинематографа потянулись Азнавур и Холлидей. В обратном направлении двинулись кинозвезды: Брижит Бардо, Джейн Биркин и даже Жанна Моро стали больше времени уделять шансону.
Моро спела томную «Индийскую песню» ( India song , 1975, для одноименного фильма Маргерит Дюрас), потом – игривую «Водоворот» ( Le tourbillon de la vie ,1962, для фильма Jules et Jim Франсуа Трюффо).
И Серж Генсбур тут как тут: позволяет Катрин Денёв блистать в «Бог курит гавану» ( Dieu fumeur de havanes , 1980).
Но дуэт Далиды с Аленом Делоном – прелестная выдумка. Кстати, первая мечтает стать звездой кино и время от времени берется за какие-то роли; а у второго столько харизмы, что его успех в качестве шансонье предопределен. «Слова, слова» ( Paroles paroles , 1972) – чудесная пародия на галантную любовную болтовню. Ален Делон играет роль, которая хорошо ему подходит: роль beau parleur – обольстителя, использующего в своих речах самые заезженные штампы. Когда человек произносит: «Для меня твои слова – изумительная музыка, заставляющая звезды танцевать над дюнами» а вам не хочется тотчас же расхохотаться, у него есть шанс… Но Далида не теряет головы и отвечает, что лучше бы ему «сохранить свои карамельки, конфеты и шоколадки» для тех, кому понравятся танцы звезд в морских волнах.
В «Кино» ( Le cinéma , 1962) Клод Нугаро перекидывает мостик между шансоном и кино. «Бардо может поехать в отпуск, / Ты всегда будешь моей звездочкой». Это шансон о человеке, который в бессонную ночь воображает, что снимает кино. А его бывшая возлюбленная играет в фильме главную роль:
D’abord un gros plan sur tes hanches
Puis un travelling-panorama
Sur ta poitrine grand format,
Voilà comment mon film commence,
Souriant je m’avance vers toi.
Сперва – крупный план, твоя задница,
Камера панорамирует вдоль тела
И переходит на холмы твоих грудей,
Так начинается фильм в моем воображении,
Я приближаюсь, напряженный момент.
Ритм ускоряется, чтобы подготовить появление супермена.
Un mètre quatre-vingts, des biceps plein les manches
Je crève l’écran de mes nuits blanches
Метр восемьдесят, мускулистый охотник,
Я счищаю с экрана свою бессонную ночь.
Нугаро заставляет тщательно отобранные слова танцевать под звуки джаза, но фильм не заканчивается счастливым соединением влюбленных. Экс-любовница неожиданно останавливается перед дверью. И он задумывается: а не схватить ли ее немедленно за задницу, как ему привиделось в ночном кино?
«Нет, я просто спрошу: как дела? – и поведу тебя в кино».
Нугаро прославился, когда спел «Яванский джаз» ( Le jazz et la java ), песню, в основе которой лежит мелодия Йозефа Гайдна. Этот номер делает честь джазу, жанру для знатоков, и той популярной музыке, которую родители и деды yéyé- молодежи считали важной. Нугаро, используя аккордеон вместе с пианино, создает шансон, который помещается как бы между Эдит Пиаф и Луи Армстронгом. В жаркие времена рок-н-ролла он примиряет разные поколения.
Трудно представить себе это, но Le jazz et la java и Le cinéma вышли на двух сторонах одного сингла. Нугаро послал свою пластинку Эдит Пиаф. Та пришла в восторг, позвонила ему в два часа ночи и, вытащив из постели, сообщила, что ее шофер вот-вот будет у его дверей.
Так смущенный Нугаро попал к Пиаф, которая попросила его писать для нее песни. К сожалению, она умерла через год и их сотрудничество не состоялось. На одной из своих последних фотографий Пиаф сидит дома на диване. Рядом с ней отчетливо видна пластинка с Le jazz et la java и Le cinema . Фото появилось после известия о ее смерти в Paris-Match. Нугаро не мог себе представить более удачной похвалы.
В восьмидесятых годах компания звукозаписи, с которой он сотрудничал, отказалась с ним работать. На последние деньги Нугаро уехал в Нью-Йорк, и там ему удалось записать еще одну пластинку, которая поразила и друзей, и недругов. В песне Nougayork * (1987), с восторгом принятой всеми, он совместил джаз и синтезатор, и снова у него вышло замечательно.
Он умер в 2004 году, и теперь его называют одним из лучших авторов шансона, сразу за Брелем и Брассенсом.
В результате счастливого брака между шансоном и кино широкой публике был представлен наконец вполне жизнеспособный малыш – блестящая работа сценариста и режиссера Жака Деми и композитора Мишеля Леграна, мастеров французского мюзикла. В 1963 году они покорили фильмом «Шербурские зонтики» ( Les parapluies de Cherbourg ) фестиваль в Каннах. Деми загипнотизировал и всю Францию своим, с первого до последнего кадра пропетым, фильмом. Один шансон «Без тебя я бы не смог прожить» ( Je ne pourrais jamais vivre sans toi ) чего стоит! Хотя надо сказать, что сегодня, несмотря на юную, очаровательную Катрин Денёв, он лишился своего магического воздействия.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу