Татьяна Бернюкевич - Буддизм в русской литературе конца XIX – начала XX века - идеи и реминисценции

Нельзя понять важность этого события, не обратившись к личности Агвана Доржиева, биографии и деятельности которого сегодня в российской науке уделяется большое внимание. Агван Лобсан Доржиев (1853/54-1938) был родом из хоринских бурят, в 19 лет он со своим учителем отправился из Забайкалья в Тибет для получения высшего буддийского образования. Однако ввиду запрета Лхасы для иностранцев, он вынужден был вернуться. Через несколько лет он вновь отправился в Тибет, где поступил на обучение в Гоман дацан. По окончании обучения Доржиев получил высшую ученую степень «лхарампа» и в том же году был назначен одним из наставников («цаннид-хамбо») юного Далай-ламы. Доржиев имел большое влияние на Далай-ламу, по существу он создал русофильскую политическую группировку, определившую на многие годы характер тибетской внешней политики.

В конце 1897 г. Доржиев был отправлен Далай-ламой в Европу – в Россию и Францию. Как пишет А. И. Андреев, «достигший совершеннолетия и взявший бразды правления в свои руки XIII Далай-лама, вероятно, по совету Доржиева, решил положить конец изоляции Тибета и начать диалог с Западом» [406] Андреев А. И. Тибет в политике царской, советской и постсоветской России. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та; Изд-во А. Терентьева «Нартанг», 2006. С. 79. . Доржиев ехал с особой дипломатической миссией: «прозондировать почву относительно возможности оказания помощи Тибету этими странами в противостоянии экспансионистской политике Британской империи.» [407]Сам Доржиев о своих целях писал так:

В Петербург Агван Доржиев прибыл в феврале 1898 г., благодаря помощи князя Э. Э. Ухтомского (дипломата, ученого и путешественника, издателя «Санкт-Петербургских ведомостей», известного своими буддофильскими пристрастиям) он получил аудиенцию у императора Николая II. После завершения переговоров в Петербурге Доржиев весной 1898 г. поехал в Калмыкию, по возвращении оттуда отправился в Париж. Как замечает А. И. Андреев, значительных успехов в реализации своих дипломатически-поли-тических планов Доржиев не достиг, однако он подружился с будущим премьером Жоржем Клемансо, который заинтересовался буддизмом и помог организовать Доржиеву буддийское богослужение (хурал) и лекцию о буддизме в Музее востоковедения Гиме 27 июня 1898 г. [409].

На молебне присутствовали Жорж Клемансо, Александра Давид-Неэль (в будущем известная путешественница в Тибет и писательница), поэты Иннокентий Анненский (стихотворение «Буддийская месса в Париже») и Максимилиан Волошин [410] Ковзун А. А. Несколько комментариев к «Буддистской мессе в Париже» И. Анненского. С. 276–298. .

Исследователь А. А. Ковзун отмечает, что «упоминаемая А. Доржиевым Александра (A-lig-san-da-ra) – это, по мнению комментаторов, исследовательница тибетского буддизма и путешественница Александра Давид-Неэль (A. David-Néel, 1868–1969), знаменитая впоследствии путешественница и исследовательница Востока, известная, в частности, тем, что ей удалось получить аудиенцию у Далай-ламы XIII, когда тот находился в Индии». Однако он высказывает предположение, что пусть маловероятно, но всё же возможно, что «за именем Александра может скрываться жившая в Париже русская эмигрантка Александра Гольштейн (1850–1937)» [411] См. Ковзун А. А. Несколько комментариев к «Буддистской мессе в Париже» И. Анненского, с. 287. Примечания: Александра Васильевна Гольштейн – яркая представительница русской эмиграции в Париже. В России была другом и соратницей Петра Лаврова, позже в Европе увлекалась идеями Бакунина, Гарибальди (даже сражалась в Италии). Среди ее знакомых и друзей были известные общественные деятели (М. П. Драгоманов, И. М. Гревс), ученые (В. Вернадский), литераторы (Вяч. Иванов. К. Д. Бальмонт, М. А. Волошин, Ю. Балтрушайтис, Рене Гиля и др.), философы (А. Бергсон). М. Волошин посвятил ей ряд стихотворений («Старые письма» (Я люблю усталый шелест.), «Станет солнце в огненном притине…»). . Она была буддисткой. М. А. Волошин познакомился с ней в начале апреля 1901 г., когда у Гольштейн находилась некая Т. М. Фарафонтова, «фольклористка из Забайкалья» [412]. А. В. Гольштейн, в свою очередь, познакомила Волошина с О. Редоном, именно у А. В. Гольштейн М. Волошин встретился в сентябре 1902 г. с А. Доржиевым [413] Ковзун отмечает: «Весьма возможно, что именно А. В. Гольштейн была той “русской леди”, с которой сфотографировался А. Доржиев; этот фотоснимок шокировал тибетцев, когда Доржиев показал его в Тибете в 1900 г. Он был вынужден уничтожить привезенное с собой фотооборудование, так как фотографирование в Тибете в то время было запрещено, “фотоаппараты считались шпионскими орудиями” [Доржиев 1994; 47]. Как пишет Ж. Деникер, консервативно настроенное ламаистское духовенство было скандализировано наличием фотографии женщины и фотоаппаратуры и обвинило А. Доржиева в крайнем либерализме. Имя русской дамы (Russian lady), с которой он сфотографировался, Доржиев не раскрыл, но в ответе на обвинения заявил: “I would not have wished to displease this Russian lady, who is already a fervent admirer of our religion” [Deniker 1904: 74]». . Ковзун говорит о том, что Гольштейн дала поэту рекомендательные письма к Хамбо-ламе Восточной Сибири Ирелтуеву и Б. Р. Рабданову: «Волошин писал об этом из Парижа 14 декабря 1902 г. в письме к А. М. Петровой: “Я решил оставить теперь Париж и осенью поеду сперва на Байкал, где у меня будут письма в некоторые буддийские монастыри, а потом в Японию – учиться рисовать”» [414] Цит. по: Ковзун А. А. Несколько комментариев к «Буддистской мессе в Париже» И. Анненского. С. 287. .