Михаил Вайскопф - Писатель Сталин. Язык, приемы, сюжеты [3-е изд.]

Там же. С. 108–109.

«В ставке на бесконечную борьбу, понимаемую однозначно, как антагонистическую, жестокую, бескомпромиссную, кроется одна из главных „тайн“ сталинской методологии мышления и действия»; «Он всю жизнь молился борьбе, только ей» ( Волкогонов Дм. Кн. II. Ч. 2. С. 39, 117).

Цит. по: Латышев А. Сталин и кино // Суровая драма народа: Ученые и публицисты о природе сталинизма. М., 1989. С. 502. Автор находит фразу «поистине зловещей».

Однако когда, по тактическим соображениям, он предпочитает выказать миролюбие, то говорит о ненужности этой самой борьбы. В докладе «О мерах смягчения внутрипартийной борьбы» (1926) он дает ей противоположную оценку: «Борьбу начали не мы, не ЦК, а оппозиция. ЦК несколько раз отговаривал оппозицию от дискуссий <���…> потому что такая дискуссия означает обострение борьбы, опасность раскола и ослабления положительной работы партии и правительственных органов».

Надо заметить, что и другие большевики так же рассматривали это обнадеживающее событие. В тогдашней заметке «Революционный подъем» Ленин с ликованием писал, что «ленский расстрел явился поводом перехода революционного настроения масс в революционный подъем масс».

Больше всего эти приятности, признаться, напоминают мне описанный Эренбургом в «Хулио Хуренито» дружеский диалог на кавказском Съезде народов Востока: «Я слышал, как один перс, сидевший в заднем ряду, выслушав доклад о последствиях экономического кризиса, любезно сказал по-русски молодому индусу: „очень приятно англичан резать“, на что тот, приложив руку к губам, шепнул: „очень“».

В. Паперный в своей замечательной работе подчеркивает, что всю «Культуру 2» — т. е., в сущности, именно сталинскую культуру — «переполняет здоровая физиологическая радость, бодрость — во всяком случае, она видит себя именно такой»; «то, что не вызывает радости, враждебно, оно уничтожается, а сам этот процесс уничтожения тоже вызывает бурную радость» (Культура Два. С. 137, 138).

Об этом фольклорно-мифологическом мотиве см. в моей статье «Вещий Олег и Медный всадник»: Вайскопф М. Птица тройка и колесница души. М.: Новое литературное обозрение, 2003. С. 15.

Солженицын А. В круге первом // Собр. соч. Frankfurt/M., 1971. Т. 3. С. 156.

Сталин И. Тверь. Соч. Т. 18. С. 105.

Ср. в воспоминаниях Бажанова об этих повадках Сталина в его семейной жизни: «Не раз Надя [Аллилуева] говорила мне, вздыхая: „Третий день молчит, ни с кем не разговаривает и не отвечает, когда к нему обращаются, необычайно тяжелый человек“» ( Бажанов Б. Указ. соч. С. 154).

См.: Волкогонов Дм. Кн. I. Ч. 1. С. 177, 210.

Ср. его реплику 1925 года: «Что станется с нашими партиями, если мы <���…> станем во всем поддакивать друг другу? <���…> Это были бы мумии , а не революционные партии».

«Пожалуйста, не смейтесь, анатомию я знаю», — сказал он как-то художнице Рындзюнской, в наброске которой «заметил недочет по анатомии» ( Громов Е. Указ. соч. С. 62).

Цитируя этот выпад против Зиновьева и Каменева, домогавшихся исключения Троцкого (как и другой упрек, изъятый Сталиным из Сочинений: «Крови Бухарина требуете? Не дадим вам его крови, так и знайте»), Берлин заметил: «Ни Каменев, ни Зиновьев <���…> ни одним словом не обмолвились о крови <���…> Большой недосмотр сделал Сталин, не вычеркнув и это место. Ведь и тут ему мерещилась так же кровь, о которой никто из оппозиции не говорил, но о которой непрестанно думал сам Сталин. У него, очевидно, уже тогда были „мальчики кровавые в глазах“ и он совершенно неожиданно заговаривал о крови, которой никто и не требовал» ( Берлин П. Сталин под автоцензурой // Указ. соч. С. 212).

Цит. по: Громов Е. Указ. соч. С. 59.

«У Сталина была привычка приписывать врагу собственные преступные намерения. Примерами этого полна история его борьбы за ленинский трон. Так же он действует, уже будучи на троне» ( Авторханов А. Загадка смерти Сталина (Заговор Берия). С. 90).

Гюго В. Собр. соч.: В 15 т. М., 1955. Т. 9. С. 363.

Валентинов Н. Наследники Сталина. С. 200.

Авторханов А. Указ. соч. С. 315.