Глеб Морев - Осип Мандельштам - Фрагменты литературной биографии (1920–1930-е годы)

Якобсон P., Святополк-Мирский Д. Указ. соч. С. 8.

Там же. С. 24 (из стихотворения «Письмо писателя Владимира Владимировича Маяковского писателю Алексею Максимовичу Горькому», 1926).

Там же. С. 25.

Там же. С. 34.

О схожем «параллелизме» в посмертном восприятии литературной биографии Маяковского Булгаковым см.: Флейшман Л. О гибели Маяковского как «литературном факте» // Он же. От Пушкина к Пастернаку. С. 260-261. Ср. также замечание Эндрю Кана о написании Мандельштамом антисталинской инвективы как о «жесте, подобном самоубийству Маяковского» (Kahn A. Mandelstam’s Worlds: Poetry, Politics, and Identity in a Revolutionary Age. Oxford, 2020. P. 243).

Полонский В. «Моя борьба на литературном фронте». Дневник. Май 1920 – январь 1932 ⁄ Подгот. текста, публ. и коммент. С.В. Шумихина // Новый мир. 2008. № 6. С. 145-146.

Там же. С. 159.

См. письмо Мандельштама отцу от конца декабря 1932 года (III: 512).

Имеется в виду конфликт Мандельштамов с писателем Амиром Саргиджаном (С.П. Бородиным) в сентябре 1932 года.

Berelowitch A. Les Ecrivains vus par 1’OGPU // Revue des Etudes Slaves. 2001. Vol. 73– № 4. P. 626-627.

Ср. в связи с этим возможную попытку обращения к Сталину «через» М.С. Шагинян в апреле 1933 года. Нельзя исключить и того, что осведомитель путает Сталина и Молотова – адресата письма Н.Я. Мандельштам от декабря 1930 года.

Побывавшая на приеме у Волина в 1936 году О.М. Фрейденберг так отозвалась о нем: «Это был старый четырехугольный, коренастый человек с седыми взрыхленными копнами волос, с лицом и нравом Держиморды: заслуженный советский цензор» (Переписка Бориса Пастернака / Сост., подгот. текстов и коммент. Е.В. Пастернак, Е.Б. Пастернака. М., 1990. С. 157).

Журналист. 1926. Январь. № 1. С. 41. Весной 1925 года Шкловский формулировал те же тезисы осторожнее: «Пока не будет настоящего художественного (а не примитивно-политического) подхода к литературной форме, не будет и пролетарской литературы» (Известия. 1925. 8 апреля; цит. по комментариям А.Ю. Галушкина в изд.: Шкловский В. Указ. соч. С. 517).

Положения из речи в Доме печати, повторенные Шкловским на диспуте «Литературная Россия» в Колонном зале Дома союзов 12 февраля 1926 года, привлекли специальное внимание ОГПУ (см.: Шенталинский В. Рабы свободы: Документальные повести. М., 2009. С. 110-113).

Заключительное слово тов. Радека // Журналист. 1926. Январь. № 1. С. 43.

Цит. по: Чудакова М.О. Социальная практика, филологическая рефлексия и литература в научной биографии Эйхенбаума и Тынянова // Она же. Избранные работы. М., 2001. Т. I: Литература советского прошлого. С. 435.

Там же. С. 436.

Эйхенбаум Б. В ожидании литературы // Русский современник. 1924. № 1. С. 280.

Там же. С. 290.

Дневниковая запись от 25 декабря 1925 года. Цит. по: Depretto-Genty С. S. Esenin dans les travaux de 1’OPOJAZ // Revue des Etudes Slaves. 1995. T. LXVII. F. 1. P. 109. В своем восприятии гибели Есенина Эйхенбаум был не одинок: 11 января 1926 года С.Я. Парнок, излагая Е.К. Герцык трудности литературно-издательской жизни в советских условиях, писала: «Дорогая моя! Слишком трудно становится жить! Смерть Есенина всколыхнула всех нас.

Кто на очереди теперь?» (Парнок С.Я. Статья. Письма. Стихи ⁄ Публ. Т.Н. Жуковской, Н.Г. Князевой, Е.Б. Коркиной, С.В. Поляковой // De Visu. 1994– № 5/6. С. 20).

См. примеч. 253. Подробнее о выступлениях Эйхенбаума см.: Морев Г. «Нет литературы и никому она не нужна». С. 186-201.

SubbotinS. Указ. соч. С. 121.

В речи Эйхенбаума были слова, которые едва ли не имеют в виду Мандельштама («Слово „поэт“ становится вовсе архаичным – сейчас оно скорее всего обозначает человека, который когда-то писал стихи, а ныне переводит иностранные романы» – ср. записанный Лукницким разговор с Мандельштамом 17 августа 1928 года: «„Поэт“ – позорная кличка, неизвестно кем на посмешище выдуманная. <���…> (это к тому, что О.М. бросил писать стихи <���…>)» (Лукницкий П.Н. Дневник 1928 года. С. 435). О контактах Мандельштама и Эйхенбаума весной 1927 года см. в статье Е.А. Тоддеса (Тоддес Е.А. Мандельштам и опоязовская филология // Тоддес. С. 412).

Там же. С. 398, 712. Характерно сближение Е.А. Тоддесом эстетических установок Мандельштама этого периода с лефовскими (советская ангажированность ЛЕФа была демонстративной) – ср. о примериваемых Мандельштамом к себе в этот период «мерках Лефа» в письме Н.Я. Мандельштам Ахматовой от 1958 года (Мандельштам Н. Об Ахматовой. С. 248-250).