Михаил Хлюстов - Ученые досуги Наф-Нафа

Ресурсы потребления воинского племени ограничены. Хотя начинается «круговорот» одиночек, происходит убыль мужского части населения в конфликтах, мужчин рождается больше чем умирает. Племена проходят демографический максимум и вновь начинают исторгать лишних. Уже не одиночек, но ватаги молодых воинов уходящие в неизвестность [176]. Племя перенаселено, излишек людей исторгается, но пойти ему некуда, поскольку все вокруг занято. Возможен только качественный социальный скачек, открытие новой ниши, куда излишек сможет «приткнуться».

Как показывают история вкупе с археологией, возникновение городов происходило независимо друг от друга в разных частях света. Даже в изолированном от остального мира Новом Свете самостоятельно зародились города. Следовательно их появление архетипично, предопределено морфологией человеческой природы, социальной генетикой.

Именно Город становится следующим этапом социально-биологической эволюции homo sapiens. Неужели это столь сложный этап что его нужно подробно описывать? Неужели для определения «город» недостаточно частокола и ворот вокруг поселения?

Прямолинейная экстраполяция мало что дает, поскольку военный лагерь еще не есть Город. Подобное поселение подобно котану (поселению, огороженному частоколом) айнов — народа охотников, рыболовов, собирателей. Возможно, путь айну когда-нибудь явил миру принципиально иной вид цивилизации, но был прерван жестоким натиском воинственных самураев.

«Город» же неотъемлемая составная часть окружающей территории, существующая в симбиотической связи с противополжностью города — «деревней». Для подобного противопоставления необходимо разделение труда. Как явствует из поселенческих психотипов необходим переход от психологии «деревенского театра» — то есть деревни к «зеркальному лабиринту сознания» — небольшому городу.

На сегодняшний день ведущая в научной исторической школе, столь часто подвергнутая автором критике, концепция «разделения труда» основана на постулате соотношения «производительные силы — производственные отношения». У автора возникает несколько «наивных» вопросов к расшифровке тезиса: «Постепенный прогресс производительных сил». Почему постепенный и почему прогресс? Как отмечалось сложное гидротехническое сооружение для ловли рыбы ныне применяемое хантами ничем не отличается от таких же, сооружаемых три тысячи лет назад. Предметы сильно изменившие и облегчивших жизнь и быт охотников (ружье, мотонарты, алкоголь) привнесены хантам извне цивилизацией.

Если нет стимулов меняться и развиваться, если для жизни достаточно имеющегося откуда возьмется «постепенное изменение производительных сил»? Ведь жили же люди в эпоху мамонтов несколько тысячелетий не испытывая особой тяги к прогрессу, но только к размножению.

Аналогичные вопросы возникают при описаниях «разложения первобытного слоя», расслоения архаического общества, появление классов и зарождения эксплуатации человека человеком. Появление богатых и бедных не всегда означает несправедливость, скорей наоборот. Более сильный или более умный приносит больше добычи, содержит большую семью, создает больше материальных ценностей чем хилый или тупой. В этом никой несправедливости нет. Тем более «период отшельников» выработал психотип индивидуала соизмеряющий личные и общественные потребности. В племени такому трудно особо разбогатеть (правило провинции), поскольку богатством он противопоставит себя остальным. Вырабатываются социальные демпфирующие механизмы, снижающие внутриплеменную напряженность привносимую богатством, реализуя принцип «успех одного есть успех всего племени». Долгие времена у индейских племен в районе Ванкувера существовал обычай под названием потлач, требовавший чтобы разбогатевший однажды устроил пир и на нем торжественно роздал имущество соплеменникам. Индейцы Ванкувера богатели быстрее других аборигенов, поскольку копя личные богатства человек одновременно старался и для себя и на благо всего племени, а устроив потлач становился одним из самых уважаемых его членов, что автоматически обеспечивало наивысший социальный статус и общественную экономическую защиту. Парадоксально! превратившись из богача в бедняка человек оказывался в экономическом выигрыше. Разумеется, ни о каком классовом расслоении такого общества и речи быть не могло. Материальная и духовная культура расцветала, высочайшего мастерства достигла обработка дерева: строились лодки способные вместить до полусотни человек, а деревянная скульптура достигла такой выразительности, что ее образцы украшают многое художественные музеи мира.