Франц Боас - Ум первобытного человека

[74]

этого племени» переселялись из одной часто этой обширной территории в другую, где они смешивались с соседним населением, и таким образам тес характерные физические черты изменились, а язык сохранился. Конечно, этого процесса нельзя доказать без исторических свидетельств.

Эти два, по-видимому, противоположные друг другу явления, а именно сохранение типа при изменении языка и сохранение языка при изменении типа, все же находятся в тесной взаимной связи и во многих случаях идут рука об руку. Примером этого может служить расселение арабов вдоль северного берега Африки. В общем, арабский элемент сохранил свой язык; но в то же время браки с туземными расами были обыкновенны, так что у потомков арабов часто сохранялся их язык и изменялся тип. С другой стороны, туземцы до некоторой степени отказались от своих языков, но продолжали вступать в браки между собой, и, таким образом, их тип сохранился. Поскольку какое-либо изменение этого рода находится в связи со смешением, изменения того или другого типа всегда должны происходить одновременно, и их причисляют к изменениям топа или к изменениям языка, смотря по тому, на тот или на другой народ обращено наше внимание, или, в некоторых случаях, смотря по тому, какое изменение резче выражено. Случаи полной ассимиляции без всякого смешения между подвергающимися этому процессу народами, по-видимому, редки, или даже их вовсе не бывает.

Случаи неизменности типа и языка и изменения культуры гораздо более многочисленны. В самом деле, все историческое развитие Европы, с доисторических времен, представляет бесконечный ряд примеров этого процесса, который, по-видимому, совершается гораздо легче, так как ассимиляция культур происходит повсюду без фактического смешения крови, как результат подражания. Доказательства диффузии культурных элементов можно найти в каждой культурной стране, охватывающей области, где говорят на нескольких языках. В Северной Америке хорошим примером этого служит Калифорния, так как там говорят на нескольких языках и наблюдается известная степень дифференциации типа, но в то же время преобладает значительное однообразие культуры[96]. Другим примером может служить побережье новой Гвинеи, где, несмотря на значительную местную дифференциацию, преобладает известный, довольно характерный, тип культуры, иду­щей рука об руку со значительной дифференциацией языков. Из народов, стоящих на более высокой ступени цивилизации, можно привести, как пример, обитателей всего района, находящегося под влиянием китайской культуры.

[75]

Эти соображения в достаточной степени выясняют, что, по крайней мере, в настоящее время судьба анатомического типа, языка и культуры не непременно одинакова: тип и язык народа могут остаться неизменными, а его культура может измениться; неизменным может остаться его тип, но его язык может измениться; или его язык может остаться неизменным, а тип и культура — измениться. Итак, очевидно, что попытки классификации человечества, основанные на нынешнем распределении типов, языков и культуры, должны приводить к различным результатам, смотря по точке зрения: классификация, опирающаяся главным образом на одни типы, приведет к установлению системы, представляющей более или менее точно кровное родство людей, не совпадающее непременно с их культурными связями; точно так же как классификации, основанные на языке и культуре, не должны непременно совпадать с биологической классификацией.

Если это верно, то такой проблемы, как вышеупомянутая арийская, в действительности, не существует, так как эта проблема — прежде всего лингвистическая, относящаяся к истории арийских языков; предположение же, согласно которому этот язык в течение всего хода истории должен быть языком известного определенного народа, между членами которого всегда существовало кровное родство, равно как и другое предположение, согласно которому этому народу всегда должен был быть присущ известный культурный тип, — совершенно произвольны и не согласны с наблюдаемыми фактами.

Тем не менее, следует признать, что теоретическое рассмотрение истории типов человечества, языков и культур заставляет нас предполагать, что в раннюю эпоху существовали такие условия, при которых каждый тип был гораздо более изолирован от остального человечества, чем в настоящее время. Поэтому культура и язык, принадлежащие отдельному типу, должны были оказываться гораздо резче обособленными от культуры и языка других типов, чем в нынешний период. Правда, такого состояния нигде не наблюдалось, но из наших сведений об историческом развитии почти неизбежно вытекает предположение, согласно которому оно существовало в очень ранний период развития человечества. Если это так, то возник бы вопрос: характеризовалась ли изолированная группа в ранний период непременно одним типом, одним языком и одной культурой, или в такой группе могли быть представлены разные типы, разные языки и разные культуры.