Мэри Бирд - Цивилизации. Образы людей и богов в искусстве от Древнего мира до наших дней

Важная особенность «Распятия» Тинторетто в том, что художник размывает границу между зрителем и картиной. На некоторых из персонажей одежда XVI в. — это явно его современники: они копают, тянут за веревки, ставят лестницы. Более того, если вы стоите прямо перед картиной, то как будто становитесь частью толпы, окружающей центральное место действия. Вопрос, где должна проходить черта между арт-объектом и миром вокруг него, занимает и художника, и зрителя (тот же вопрос стоит за историей сексуального насилия над статуей Афродиты в ее храме в Книде). Здесь Тинторетто стирает эту границу, чтобы провести важную мысль: распятие является как историческим событием прошлого, так и религиозным событием, которое разрушает барьеры времени и пространства и делает зрителей участниками.

65. На этой «Тайной вечере» зритель видит стол, за которым едят Иисус и тесно окружившие его апостолы, с той же стороны, что и двое нищих, которые в ожидании объедков поставили свои миски и кувшин на ступени. Все это резко контрастирует с хорошо обустроенной кухней на заднем плане.

66. Окруженная сиянием фигура Иисуса Христа находится в центре полотна. Как и в библейском сюжете, вместе с Христом казнят двух разбойников. Крест так называемого «благоразумного разбойника» только что установили слева от Иисуса; справа «безумный разбойник» все еще лежит на земле. На заднем плане слева видны представители римских властей под знаменем с надписью «SPQR» (аббревиатура фразы «Сенат и народ Рима»).

67. На этом фрагменте полотна Тинторетто на переднем плане изображены люди XVI в., участвующие в библейских событиях.

Но возможно и другое, более провокационное прочтение этой картины, что порой ускользает от замерших перед ней в восхищении ценителей. Ее заказали Тинторетто в критический момент в истории братства, когда оно переживало нападки и обвинения в чрезмерных тратах на «роскошь» и обустройство своей резиденции в ущерб помощи бедным. Возможно, художник в какой-то мере отвечает на это обвинение. Изображение нищих в сцене Тайной вечери или тех самых бедняков, которым нужно было помогать, в сцене распятия служило не просто напоминанием о целях братства, но продуманной его защитой перед лицом критики. В целом же эта полемика наводит на мысль о ключевой проблеме религиозного искусства: чем больше средств вы вкладываете в прославление Бога изобразительными средствами, тем уязвимее становитесь для обвинений в том, что вас больше интересует материальное, чем духовное, мирская суета, а не благочестие.

А это, в свою очередь, вскрывает важные, хотя и неочевидные, проблемы взаимодействия искусства и религии и самую существенную проблему изображения Божественного. Опасности мирской суеты и тщеславия — только начало. За ними стоит фундаментальная проблема идолопоклонства, или поклонения изображениям и «идолам», с которой сталкиваются во всем мире, — и особенно зрелищную форму оно приняло в католической Испании.

Город Севилья веками был центром создания изображений. Здесь жили величайшие испанские мастера религиозной живописи — Веласкес, Сурбаран, Мурильо, и изображения по-прежнему играют важную роль в религиозной жизни города. Одно из них пользуется особым почитанием. Это статуя Девы Марии из базилики Макарена (названной в честь городского района, где она находится).

Это выдающееся произведение искусства. Вот уже больше трех веков Дева оплакивает смерть своего сына. По одной из легенд, статуя была создана в XVII в. женщиной, ведь кажется, что только женщина могла сотворить такой проникновенный образ. Но с тех пор к Деве Марии многое было добавлено и продолжает добавляться. И роскошная золотая корона, и мантильи, и броши (говорят, что это подарок знаменитого матадора) появились позже. У Девы Марии Макаренской большой и разнообразный гардероб, и ее наряды часто меняют.

68. На лике Девы Марии застыли стеклянные слезы. Из-под изящной кружевной мантильи слегка виднеются волосы. Броши, которыми украшена мантилья, как говорят, подношение восхищенного матадора.