Игорь Грабарь - Репин

«Рубинштейн» менее выразителен по форме, но превосходит «Пирогова» по общей цветовой гамме и тонким отношением основных пятен фона, лица и костюма. В лице нет той игры кистью, которая чарует в «Пирогове», и форма головы не столь безупречна, но расцветка лица живее и богаче. И этот портрет принадлежал к числу излюбленных в Галерее.

Профильный портрет действительно мало удачен для Репина как по форме, так и по живописи.

В том же году Репин написал еще прелестный портрет девочки в розовом платьице — дочери Нади, — находящийся в Радищевском музее в Саратове. Девочка как-то заснула в кресле, склонив на бок головку, и он так увлекся неожиданно прекрасным зрелищем, что тут же пристроился ее писать. Потом уж ей пришлось изрядно попозировать, да и в трудной позе, так как вещь писана необыкновенно внимательно и любовно. Особенно хороша головка, с безукоризненно переданным ракурсом, блестяще удавшимся матовым детски-нежным цветом лица и отлично схваченным выражением только что открывшихся после сна глаз.

Портрет этот — один из шедевров репинского мастерства, сильно отличающийся от других уже по своей технике, тонкой, гладкой, как бы эмалевой кладке.

Около этого же времени написан и поколенный портрет знаменитой трагической актрисы П. А. Стрепетовой в роли Лизаветы из «Горькой судьбины» Писемского. Третьяков просил Репина продать последний для Галереи, на что тот не соглашался, будучи неуверен в его высоком качестве.

П. А. Стрепетова в роли Лизаветы, в пьесе Писемского «Горькая судьбина». 1881. Был в собр. М. П. Рябушинского [ныне в ГТГ].

«Насчет „Лизаветы Стрепетовой“ вы погодите; торопиться нам некуда. Я сам до сих пор не понимаю, хорошо она или дурно сделана. Годится ли для вашей коллекции , я решить не берусь» [21] .

Портрет Стрепетовой изображает знаменитую актрису в 4-м действии пьесы в одну из самых драматических минут ее игры, когда она, сраженная своей судьбой, упала в кресло и помраченным, отупевшим взором уставилась в пространство. Очень удачно решен контраст светлой рубахи и светлого платка к темному сарафану, превосходно вылеплена голова, богатая эффектами светотени с цветовыми рефлексами, и хорошо взята правая рука, но портрет писался мучительно долго, много раз переделывался и в конце концов не удовлетворил автора, считавшего его «переработанным», недостаточно свободно трактованным.

Действительн, по сравнению с такими легко и счастливо давшимися художнику артистическими вещами, как портреты Мусоргского, Пирогова или Нади, стрепетовский — тяжеловат и странно объективен в своей иллюзорности, как бы предваряя в самом начале 80-х годов тот живописный идеал, к которому Репин придет через 10–15 лет.

Недовольный портретом и боготворивший игру Стрепетовой, Репин дает себе слово написать ее еще раз, но уже со всей живописной свободой, на которую он способен. До революции портрет находился в собрании М. П. Рябушинского. Он написан в апреле 1881 г. [22]

В следующем году он действительно ее пишет, на этот раз скорее в типе портретного этюда, нежели портрета в собственном смысле слова. Но это — сверкающий по живописи этюд, одна из жемчужин Третьяковской галереи, не сразу оцененная Третьяковым, писавшим Репину по поводу XII Передвижной выставки: «Стрепетова очень хороша; это тип, но не портрет; пейзажи можно было не писать» [23] . В конце концов он этот этюд все же купил, постигнув очарование его мастерства.

Второй портрет дает актрису не в роли, а в ее домашнем облике, в простом платье и с неубранными волосами, но то трагическое выражение, которое было ей присуще и которое не покидало ее и в жизни, эта впечатляющая, всем памятная ее «надрывность» переданы здесь исчерпывающе, притом легко, просто и с покоряющим артистизмом.

Портреты Пирогова и Рубинштейна появились на X Передвижной выставке 1882 г. вместе с восемью другими. Среди них портрет спящей жены, В. А. Репиной, названный им «Отдыхом», этюд с «Горбуна», портреты И. И. Похитонова, А. А. Шеншина (Фета) [24] , Стрепетовой в роли Лизаветы, Щеголенкова.

«Отдых». В. А. Репина, жена художника. 1882. ГТГ.

Из портретов, не выставленных Репиным и исполненных в 1882 году, один из самых пленительных — односеансный этюд с Т. А. Мамонтовой. Она изображена в профиль, по пояс, сидящей в кресле, через спинку которого перекинута шаль; в волосах цветы. Женских портретов у Репина вообще мало, и они ему удавались менее мужских, но этот принадлежит к числу лучших как по концепции, по тому, как он вписан в квадратную почти раму, так и по силе живописи и редкому для Репина изяществу. Из сопоставления всех этих портретов видно, что в то время в Репине уже боролись те два в корне различных живописца, которые впоследствии вступали в еще более решительный бой: то брал верх Репин-объективист, Репин, стремившийся всеми помыслами к иллюзорности, то побеждал Репин-субъективист, Репин, отдавшийся всецело своей артистической страсти, Репин, смаковавший эластичность и легкость мазка, искавший колористических отношений и забывавший о проблеме иллюзии. Портрет Мамонтовой, еще более чем этюд со Стрепетовой, создан в такую минуту подлинного живописного вдохновения.