Михаил Эпштейн - Любовь

80. Collinges J. The intercourses of divine love betwixt Christ and His Church; or: The particular believing soul. Metaphorically expressed by Solomon in the first chapter of the Canticles, or Song of songs. – London: Printed by T. Snowden, for Edward Giles, 1683.

81. Цит по: Песнь песней [М., 2006]. – С. 247.

82. Ренан Э. Песнь песней: Пер. с франц. Абрама Эфроса. // Песнь песней [М., 2006]. – С. 295.

83. Об истории и толкованиях «Песни песней» см.: Протоирей Александр Мень. Исагогика. Курс по изучению Священного Писания. Ветхий Завет. – М., 2000. – С. 460–465; The New Jerome Biblical Commentary; ed. by Raymond Brown, Joseph Litzmyer, Roland Murphy. – Upper Saddle River (NJ): Prentice-Hall, 1990. – P. 462–465, Лах Я. Песня песен. (Перевод и комментарии). – Иерусалим: Филобиблон, 2003.

84. Талмуд. Jadaim. Сар. 3, 4–5. // Песнь песней [М., 2006].-С. 174.

85. О «Книге Иова» см.: Эпштейн М. Теология «Книги Иова». // Звезда. – 2006. – № 12.

86. Гердер И. Песни любви. Библейская книга // Песнь песней [М., 2006]. – С. 266.

87. Сирин Е. Одиннадцатая песнь о Рае, или О благоуханиях духовных: Пер. Сергея Аверинцева. // Аверинцев С. Многоценная жемчужина. – Киев: Дух и литера, 2004. – С. 46. Запах и питие сочетаются в образе благодати у киевского митрополита Илариона: «…Откуда повеяло на тебя благоухание Святаго Духа? Где испил от сладкой чаши памяти о Будущей Жизни?» {«Слово о законе и благодати », XI в.).

88. Там же. – С. 39.

89. Иоанн Златоуст. Беседы на книгу Бытия: в 2 кн.; Кн. 1. беседа 14. // Полное собрание творений святителя Иоанна Златоуста: в 12 т., 13 кн. – СПб., 1898–1906.

90. Цит. по: Песнь песней [М., 2006]. – С. 300, 303, 304.

91. Поэзия и проза Древнего Востока. М.: Художественная литература, 1973. – С. 626. Я привожу эти строки по современному переводу И. Дьяконова, где фрагменты, которые считаются хоровыми партиями, выделены курсивом.

92. Метабола (от греч. metabole – переброс, поворот, переход, перемещение, изменение) – тип художественного образа, передающий взаимопричастность, взаимопревращаемость явлений; одна из разновидностей тропа, наряду с метафорой и метонимией. См.: Эпштейн М. Метабола. // Проективный философский словарь. – СПб.: Алетейя, 2003. – С. 214–217.

О том, что уподобления тела и земли – не просто уподобления, а взаимопреобразуемые составляющие цельного религиозно-космического опыта, пишет Мирче Элиаде на основе сравнительного анализа разных религий. «“Эта женщина пришла как земля: засевайте ее, мужчины, семенами”, – гласит Атхарваведа (XIV, II, 14). “Ваши жены – это ваши поля”, – говорит Коран (II, 225). Бесплодная царица стенает:

“Я подобна полю, на котором ничего не растет!”

И напротив, в одном из гимнов XII века Дева Мария прославляется как terra non arabilis quae frictum parturit (непаханая земля, принесшая плод).

Попытаемся понять бытийную ситуацию того, для кого все эти уподобления не просто идеи, а пережитый опыт. Очевидно, что для него жизнь имеет еще одно измерение: она присуща не только человеку, она еще и “космическая”, так как имеет трансчеловеческую структуру. Ее можно определить как “открытое существование”, ведь она не ограничена строго только человеческим способом бытия». (Элиаде М. Священное и мирское. – М.: МГУ, 1994. – С. 103-Ю4).

93. Каин. Образы добра и зла. // Бубер М. Два образа веры. – М.: Республика, 1995. – С. 133.

94. Сирин Е. Одиннадцатая песнь о Рае, или О благоуханиях духовных. // Аверинцев С. Многоценная жемчужина. – С. 45.

95. Более обширная публикация из архивов С. Калачова: Корпус X. Эротическая утопия Степана Калачова. Публикация Михаила Эпштейна и Игоря Шевелева. Звезда, 7, 2015. С. 227–247.

96. Райх, Вильгельм (1897–1957) – австрийский психотерапевт. Можно провести такую аналогию: если Фрейд – это Маркс сексуальной революции, то Райх – ее Ленин.

97. Eidos – древнегреческое слово, обозначающее одновременно и «вид» и «идею» (эти слова одного корня).

98. Здесь повторяются некоторые мотивы глав «Тактильное поле» и «Поверхность и глубина», но они вписаны в метафизический контекст «освящения плоти» и звучат в иной, более высокой эмоциональной тональности.

99. В подтексте этих рассуждений – известная полемика Владимира Соловьева (в его статье «Смысл любви») с Артуром Шопенгауэром. Мы пытаемся соединить обе концепции: абсолютизацию родового начала любви у Шопенгауэра абсолютизацию личного, избирательного смысла любви у Соловьева. Именно парадокс соединения личного и родового и разные способы разрешения этого парадокса образуют пять родов любви.

100. Эту загадочную фразу можно отнести либо к следующему фрагменту – «Эротика творчества», где любовь, соединяясь с творчеством, меняет родо-половую личность творца, либо, с большей вероятностью, к заключительному тексту в данной подборке – «Еленологии», где действительно изображается «пятый» род любви: любимое в его единственности становится универсальным, обобщающим знанием, источником понимания всех вещей. Это уже не платонизм, для которого индивидуальное есть лишь отправная точка духовного восхождения, – это именно завершение всего мироздания в личности любимого человека. Вообще можно заметить, что последние размышления Ивана Соловьева об эросе приобретают все более личностную окраску, достигая кульминации и трагической развязки в «Еленологии».