Линн Виссон: Русские проблемы в английской речи

О человеке, ведущем по-английски легко и непринужденно беседу с иностранцами, в России иногда говорят: «Он хорошо знает английский язык». Но что означают слова «знает язык»? Само собой разумеется, что без знания фонетики, грамматики, словарного состава, фразеологии и стилистики иностранного языка свободный разговор с его носителями просто невозможен. Чтобы овладеть своим предметом, студенты языковых вузов в до- и постперестроечной России даже заучивали наизусть столбцы самых употребительных слов и идиом из английской лексики. И все-таки, оказавшись в Америке после окончания вуза, они не знали, как положить деньги в банк и изъять их оттуда, чем, кроме лекарств, торгуют аптеки, и как решить тысячу других житейски важных вопросов. Обо всем этом они слышали когда-то от преподавателей, которые сами приезжали в США десятки лет назад на короткие сроки в командировку или в гости к родным. Спустя много лет многие бывшие студенты инязов диву давались, насколько американцы были непохожи на то, что говорили о них в России. «…Некоторые думают, — писала русский психотерапевт Л.Чорекчян, живущая в Америке, — что можно выучить отдельные фразы и предложения, которые нужны на почте, в аптеке, в магазине, что, конечно же, полезно. Но ведь говорить с вами будут живые люди, которые в любой момент могут изменить стереотип, который вы так тщательно выучили, а тогда вы растерялись и… все у вас разрушилось» [2] Л. Чорекчян, Откровения русского психотерапевта на американской земле (Москва: КСП+, 2001), стр. 172-173. .

Пробелы в знании чужой страны и ее культуры всегда проступают в языке. Это особенно ярко проявляется у русских и американцев, когда они живут на близкой дистанции друг от друга, а именно в смешанных семьях, которые были предметом моего изучения в последние годы [3] Lynn Visson, Wedded Strangers: The Challenges of Russian-American Marriages (New York, Hippocrene Books, 2001), expanded edition; Чужие и близкие в русско-американских браках (Москва: Валент, 1999). . Такие семьи в США встречаются сейчас повсеместно. В истекшее десятилетие сюда приехали тысячи русских женщин, вынужденных, несмотря на упорное сопротивление иностранной речи, ежедневно говорить с мужем по-английски с тем, чтобы избежать ненужных трений в семье и устроить свою жизнь в Америке. С одной из таких женщин я провела большое интервью, услышав искренний рассказ о довольно коварной ловушке, в которую попадают, говоря на английском, образованные люди из России. Недавняя выпускница московского языкового вуза, она хотела показать супругу, что хорошо освоила его культуру, и стала козырять выражениями из лексикона людей на улице, в автобусах и ресторанах. Вместо I’m going она говорила I gonna, а вместо I want to — I wanna, что в ушах ее мужа звучало очень простонародно и грубо. Выслушивая ежедневно эти далеко не изящные фразы, он, в конце концов, был вынужден сказать супруге, что ее личность и манера выражаться совершенно не вяжутся друг с другом.

Другая респондентка, откровенно рассказавшая мне о своих языковых злоключениях в Америке, жила в России в большом провинциальном городе, где она окончила иняз и около десяти лет проработала письменной переводчицей технической литературы с английского на русский. После окончания вуза она вышла замуж, потом развелась и вместе с дочерью от первого брака уехала в Калифорнию, став женой американца, немножко знающего русский язык. По воскресным дням к ним в гости приходил его сын, живший после развода родителей со своей матерью: мальчику очень нравилась сводная сестренка и ее мама, относившаяся к нему так же хорошо, как к родной дочери, и говорившая с ним по-английски. Но по приезде в США бывшая переводчица обнаружила, что ее английский совершенно не годился для местной разговорной речи, и сильно волновалась. Например, стараясь предостеречь мальчика от простуды, она, обращаясь к нему, буквально переводила свои русские повеления и запреты: «Нельзя пить газировку со льдом» выходило у нее не как I don’t think you should drink soda with ice, а как It is not allowed to drink soda with ice; «не надо открывать окно» получалось не как Don’t open the window, а как It is not necessary to open the window. На английском эти фразы звучали категорично, грубо, и однажды американец шутливо спросил свою русскую половину, не служил ли кто-нибудь из ее родителей в полиции. Вопрос так сильно задел молодую женщину, что она несколько дней вообще не хотела разговаривать с мужем ни на каком языке, отвечая на все его извинения за шутку сквозь зубы. «У нас нет привычки говорить на ломаном языке, — подчеркивала та же Чорекчян. — Лишь одно сознание, что наш английский не такой, как наш русский, уже может стать причиной сильного напряжения, которое обручем охватит глотку и превратит язык в неподвижный камень».