Круг ключевых, буквально не переводимых слов русского языка, конечно, не исчерпывается «сухим человеком» или «другом». Сюда входят также многие другие слова, выражающие чрезвычайно важные понятия из области интеллектуальной жизни России, которые семантически расходятся с их лингвистическими эквивалентами в английском языке. Известное с давних пор, это явление стало предметом пристального внимания совсем недавно — когда после 70-летнего перерыва началось интенсивное сотрудничество американцев и россиян. Но, испытывая нехватку знаний о традициях, образе жизни и стиле мышления своего партнера, представители каждой из этих сторон поначалу искали прямые эквиваленты родному языку в чужом и упускали из вида то, что составляет суть и специфику культуры. В русском языке, например, это относится к понятиям «тоска», «душа», «духовность», в английском — privacy или committed [18] See Wierzbicka, Semantics, Culture and Cognition and С. Г. Тер-Минасова, Язык и межкультурная коммуникация (Москва: Слово, 2000).
. Более того, как лексические единицы, эти слова существуют не в культурном вакууме. Для гражданина США они ассоциируются с традицией индивидуализма, а в России — с православным мировоззрением.
В 2001 году в США вышла книга Дайлы Песмен, целиком посвященная «непостижимой русской душе» [19] Dale Pesmen, Russia and Soul: An Exploration (Ithaca: Cornell University Press, 2000).
. Как видно из текста книги, это слово является для американцев трудным и не вполне ясным, они в своей письменной и устной речи чаще всего заменяют «душу» (soul) на «сердце» (heart).
Со всей душой, от души
With all mу heart
Душа нараспашку
То wear one’s heart on one’s sleeve
В глубине души чувствую…
In mу heart / at heart / at bottom (I feel that…)
Брать за душу
To touch someone to the heart, to tug at someone’s heartstrings
Другие, довольно обычные русские выражения со словом «душа» переводятся на английский с опущением и soul и heart:
Жить душа в душу
То live in harmony, to get along beautifully
Душа не на месте
То feel anxious, worried, troubled
Это мне не по душе
I really don’t like / dislike that / don’t feel like doing that
Он кривит душой
He’s playing false with someone; twisting / bending the truth / lying to himself
Высказывая свое мнение о человеке, американцы обычно говорят не о его душе или сердце, а о его уме (mind) и интеллекте (intelligence / intellect). Русское понятие о «задушевной беседе» (самый близкий перевод a heart to heart talk) чуждо культуре Штатов, где у людей иное чувство меры в проявлении эмоции: они предпочитают сдержанность в отношениях друг с другом даже в том случае, когда кто-нибудь из друзей или близких попал в беду. «…Культура западного мира, — настаивает В. М. Соловьев, автор книги «Тайны русской души», — по преимуществу культура индивидуалистов. Человек, оказавшийся в трудном положении, должен, по западным меркам, сам преодолевать свои трудности и решать свои проблемы. Перекладывать их на других людей не принято, даже бестактно» [20] B. M. Соловьев, Тайны русской души (Москва: Русский язык, курсы, 2001), стр. 81.
.
Другое ключевое слово в русской культуре — «тоска» (тосковать) тоже с трудом поддается переводу. «Тоска — это то, что испытывает человек, который что-то хочет, но не знает точно, что именно, а знает только, что это недостижимо» [21] Wierzbicka, Semantics, Culture and Cognition, pp. 169-174, and А. Д. Шмелев, Русский язык и внеязыковая деятельность (Москва: Языки славянской литературы, 2002), стр. 361.
. Так определила это понятие А.Вержбицка, сбросив с него покров таинственности. Правда, в некоторых ситуациях, когда человек находится вдали от родины, его тоска имеет иной смысл и может быть передана словом homesickness. Поэтому «Я тоскую по родной Москве» становится английским: I’m homesick for Moscow / I miss Moscow, my home town. Однако фразу «Она очень тоскует по маме», следует перевести при помощи глагола to miss: She misses her mother. В зависимости от контекста то же чувство выражается словами yearning, longing, и anguish, хорошо понятными любому грамотному американцу.
Несколько сложнее обстоит дело с такими переменчивыми ингредиентами тоски, как ностальгия, скука, уныние, томление духа, меланхолия и страшная подавленность. Хотя для каждого из этих чувств в английском языке есть подходящее слово, выразить их всевозможные оттенки бывает довольно трудно. Но трудно — не значит невозможно. Когда у вас для слов «тоска», «душа» или для другого уникально-русского понятия не находится адекватных эквивалентов в английском, их можно перевести окольным путем — описать или объяснить с помощью сжатого пересказа. Отрицать такую возможность — значит согласиться с мнением славянофилов советского времени, которые утверждали, что русский характер неуловим и непознаваем для иностранцев. Это мнение особенно раздражало американцев, видевших второе дно в пророческих заверениях типа «Вам, американцам, никогда нас не понять»: у нас, мол, русских такое богатое духовное наследие, которое не по зубам янки. Но многие ли люди в СССР понимали, что, несмотря на все особенности России и Америки, обе страны заквашены на одной и той же иудео-христианской культуре, благодаря которой у носителей их языков есть много общего в понимании мира?
Читать дальше