Шапи Казиев - Повседневная жизнь восточного гарема

— Ну что ж, — ответила дама, — подождем, пока встанет солнце.

К счастью для мусульманской морали, это была вдова.

На следующее утро, пользуясь солнечными лучами, проникавшими через зарешеченные окна, художник попытался запечатлеть черты прекрасной дамы из предместья Скутари. Она была еще молода, несмотря на то, что у нее был уже большой сын; как вы знаете, на Востоке обычно выходят замуж в двенадцать лет. Пока художник обрабатывал свои пластины, в наружную дверь постучали.

— Прячьтесь! — крикнула дама и с помощью служанки затолкала художника вместе с его аппаратом в крошечный чулан рядом со спальней. У несчастного было достаточно времени, чтобы предаться грустным размышлениям. Он не знал, что дама была вдовой, и, естественно, подумал, что неожиданно из какого-нибудь путешествия вернулся ее муж. У него возникло и другое предположение, также сулящее ему неприятности: в дом нагрянула полиция, которой сообщили, что накануне сюда зашел гяур. Он прислушался и, поскольку комнаты в турецких домах разделены тонкими перегородками, вскоре несколько успокоился, так как различил только женский шепот.

Действительно, дама принимала одну из своих подруг, но такие визиты в Константинополе могут продолжаться целый день: прекрасные бездельницы ищут любой повод убить время. Показываться было опасно: посетительница могла быть старой и некрасивой; к тому же, хотя мусульманкам нередко приходится делить мужа, это отнюдь не означает, что им неведомо чувство ревности, особенно в делах сердечных. А несчастный художник имел неосторожность понравиться.

Наступил вечер; докучливая подружка пообедала, отведала прохладительных напитков и, вдоволь позлословив, удалилась восвояси, позволив наконец французу покинуть свое тесное убежище.

Было слишком поздно, чтобы вновь приниматься за долгое и трудоемкое изготовление дагерротипа. Помимо всего художник испытывал голод и жажду. Пришлось отложить сеанс до утра.

На третий день его положение напоминало положение матроса из народной песни времен Людовика XV, которого долго держала взаперти жена судьи: он начал томиться.

…Художник изготовил заказанный ему портрет и дал понять, что важные дела требуют его возвращения в Перу. Но выйти из дома днем было невозможно, а когда наступил вечер, прекрасный ужин, предложенный дамой, удержал его в не меньшей степени, чем признательность за ее очаровательное гостеприимство. Однако на следующий день он решительно заявил о своем намерении уйти. Опять нужно было дожидаться вечера. Но его дагеротип спрятали, а как можно было уйти без этого ценного аппарата, в те времена единственного в городе? Кроме того, с его помощью он зарабатывал себе на жизнь. Женщины Скутари несколько необузданны в своих привязанностях; дама дала понять художнику, который уже стал разбирать некоторые турецкие слова, что если он попытается уйти, то она позовет соседей и громогласно заявит, что он пробрался в дом, покушаясь на ее честь.

В конце концов эта обременительная связь истощила терпение молодого человека. Пока дама спала, ему удалось удрать через окно, пожертвовав дагеротипом.

Самым печальным в этой истории было то, что друзья художника в Пере, обеспокоенные его трехдневным отсутствием, известили полицию. Нашли свидетелей, которые видели, что произошло на Сладких водах. Крестьяне заметили, как проезжала арба, за которой несколько поодаль шел художник. Показали и дом; несчастную турчанку наверняка бы растерзали фанатики за то, что она принимала гяура, если бы полиция вовремя ее не увезла. Она отделалась пятьюдесятью палочными ударами, а негритянка получила двадцать пять, так как по закону невольнику полагается наказание в два раза меньше, чем свободному человеку».

Томящиеся в сералях прелестницы старались не упустить ни одной возможности, чтобы совершить прогулки за стенами гарема. Это вносило в их жизнь разнообразие и сулило приключения.

«В большей части случаев они служат предлогом для заранее условленных встреч, для свиданий и всевозможных интриг, — писал Осман-бей. — Эти дамы до того привыкли к подобному препровождению времени, что часто они и выезжают только с целью подразнить гуляющих и заставить их делать тысячи глупостей. Они находят это более занимательным, чем сидеть взаперти в серале; что, впрочем, совершенно понятно.

Так, например, увидев какого-нибудь молодого человека, проходящего мимо их экипажа, они начинают делать ему знаки, гримасы и тем увлекают его за экипажем и заставляют бегать целые часы, а потом вдруг приказывают лакею прогнать его или уезжают галопом.