Сергей Максимов: Куль хлеба и его похождения

Голод подучает совершать преступления, доводит не только до отчаяния, но и до безумия; заглушает в людях голос совести и всякий стыд и наталкивает иногда на такие злодейства, от одного представления которых волос поднимается на голове. Таким образом, голод, живя на свете под двумя личинами, благодетеля и злодея, в первом случае велит распознавать в себе простое ощущение испытываемое при неимении необходимой пищи, вызывающее позыв к еде, во втором случае голод — мучительная страшная болезнь порождаемая совершенным отсутствием пищи и невозможностьк удовлетворить пустой и страдающий желудок. В личине первого он является даже милым гостем, на первых же порах возбуждая приятные впечатления и ощущения, называемые аппетитом. Чувстве сильного аппетита есть даже наслаждение. Если оно быстро затем переходит в положительное страдание, то тем не менее стоит поесть: стоит испытать в это время сильную радость или даже сильное горе; еще проще напиться воды: страдание ослабеет, неприятное чувстве голодания притупится. За утолением же голода и настоящей сытостью, как всем известно, снова наступают самые приятные ощущения со множеством благодетельных последствий. Раздражительность голодающего человека после принятой пищи сменяется чувством довольства. На место неприятного возбуждения, когда малейший шум невыносим и даже постороннее прикосновение нестерпимо, наступает такое состояние духа, при котором все кажется в лучшем розовом цвете, являются желания делать другим приятное, и даже злые и недоброжелательные люди успевают иногда в это время сделать добро. Но когда голод не удовлетворен, мучительные ощущения его продолжаются, — изменяется весь характер человека: память перестает служить, голодающий не может уже правильно и здраво думать и поступать. Во всем человеческом составе происходят крайние и резкие изменения и страдания, для утоления которых голодный решается на все: по пословице, и вороне рад. Голодный откусил бы и от камня, как говорит другая пословица.

Измученный голодом (пишет один наблюдатель) тяжело дышит и дрожит всем телом от изнурения сил; взор его мутен, чувства притуплены, рассудок затемнен — и человек умирает или совсем помешанным или впавшим в обморок.

Страшен вид умирающего с голоду человека (рассказывает другой наблюдатель): лицо всегда вяло-бледного цвета, щеки ввалились, глаза… какое выражение в этих глазах! Те, которые раз видели их, никогда о том не забудут: вся жизненность тела словно сосредоточилась в их лихорадочном блеске; зрачок расширен и взор неподвижен, пасмурен, не прерывается ни малейшим миганием. Чрезвычайная худоба таких людей не похожа на сухощавость людей худых по сложению, но с первого взгляда обнаруживает измождение. Все движения тела тяжелы и медленны; руки дрожат; голос слаб; рассудок словно потерян; несчастные страдальцы, котоа их спрашивают, что они чувствуют, дают только один ответ: Мы голодны!

Большая часть умерших с голоду умерли без свидетелей; страдания и ощущения их остались неизвестными. Известно лишь наверное только одно, что жить без пищи человек может средним числом не более двух недель (14 дней), если же он будет пить воду, то это время значительно увеличивается. На нашем малохлебном севере, в диких пустынях Сибири, встречаются примеры этого вида несчастной смерти, но подробности наблюдений и этих случаев прошли без следа, хотя и могли бы научить многому новому. Голод заставил русский народ поселиться на этом севере, среди частых голодовок осесться и укрепиться на нем, и впроголодь, посреди горших опасностей, удерживаться там до сих пор.

Отправимся сюда для некоторых наблюдений над тяжелыми последствиями бесхлебья и малохлебья.

Голод порождают неурожаи или недород хлеба, необходимого для пропитания всего населения. В наших южных губерниях неурожай следует за чрезмерно жарким летом, когда по нескольку недель вовсе не выпадает дождя, а недостаток воды, общее несча-стие жарких стран, препятствует возделыванию земли. В средних губерниях, наоборот, обилие дождей, и в особенности дожди беспрестанные, препятствуют созреванию хлеба. В северных губерниях, усеянных болотами, к этим бедам присоединяются еще ранние морозы, побивающие всходы) и продолжительные холода, мешающие росту, цвету и наливу зерна. Если прибавить к этому плохие земледельческие орудия, самый образ вспашки полей, неудобный способ жатвы и молотьбы, то не найдем ничего удивительного, что бесхлебье в десять лет раз и два посещает местности, скудно наделенные природой и обездоленные климатом. По общим наблюдениям, у нас один неурожайный год бывает через каждые пять лет. В них и в лучшие времена, как указывали мы выше, постоянное и неизменное малохлебье с древнейших времен поселения здесь. Про отдаленную старину мы упомянули во второй главе этой книги. Тогда почти каждый год в какой-нибудь стороне был голод; через три-четыре года, наверное, во многих местах северной и средней России. В страшные голодные годы 1602, 1603 и 1604-й народ разбежался в разные стороны, целые области опустели; народ продавался в кабалу на прокорм и увеличил массу рабов. Колокольню Ивана Великого сложили в Москве в 1600 году голодные люди при Борисе Годунове в виде заработка для утоления страданий.