Михаил Кордонский - Очерки неформальной социотехники

Из этого отрывка видно, что пересечение в рамках одного пространства/времени представителей разных культур и жанров — не случайное явление, а сознательная политика организаторов фестиваля. Отсюда аналогия с бриллиантом и его множеством граней. Но транслятор используется пока старый — песенный фестиваль, появится ли принципиально новый транслятор — вопрос!

А здесь удивительное место, здесь было стояние на этой реке с татаро-монголами, здесь митьки строят потрясающие вещи. Можно считать, что мы здесь работаем на поляне: конечно, мы полевую кухню кочегарим, кормим чего-то там, машину ремонтируем, можно считать, что мы здесь отдыхаем грань очень условная. У нас нет рабочего дня, у нас нет рабочей недели, рабочего года. Зато мы позволяем себе тридцать раз в году вот так вот лежать на разных полянах, будь то на Камчатке, или на Байкале, или в Южной Америке, или в Антарктиде, или сегодня здесь. Мы просто не знаем другого способа более интересно, увлекательно проводить время. А то, что это нам приносит прибыль, это даже хорошо. Но один из самых известных наших проектов гонка (на джипах) «Мурманск-Владивосток», он не приносит прибыли вообще, а большие убытки, тем не менее, мы не собираемся его закрывать, потому что нам он очень нравится. И тут сегодня будет хорошая ночь.

— Давно ваше сообщество возникло?

— Формально четыре года назад.

— А когда оранжевый цвет появился?

— Четыре года назад, когда в Москве был открыт ресторан «Экспедиция».

— Совпадение с «оранжевой революцией» — случайное? На Украине человек в оранжевой футболке демонстрирует свою приверженность определённым политическим взглядам.

— Начнём с того, что здесь нет совпадения, это раз. Это вопрос к Ющенко, а не к нам. Точнее, к американским политтехнологам. Когда Ющенко был ещё фиг знает кем, мы уже ходили в оранжевых футболках. Это цвет МЧС. У нас в ресторане стоит настоящий оранжевый вертолёт МЧС. И с этого пошёл наш оранжевый цвет. Ну, и ещё там половая чакра, оптимизм, апельсины… Жизнь прекрасна!

— Ты Вова Кожекин? Да.

— Я журналист Михаил Кордонский, мне Полина сказала, что ты…

— Всё, не надо рекомендаций! Я вас знаю, я читал «Технологию группы».

— Приятно слышать! Ну, давай поработаем? Как это всё официально для прессы называется?

— Ты знаешь, бардак полный, вся терминология слетела, вообще ничего непонятно. Я уж вчера говорил телевизионщикам всё… Фестиваль честной музыки… Фестиваль живой музыки… Ну, плюс джаз, этно, регги, рок, фолк, барды всё вместе. Собрали всё яркое, что есть, вот… Ну… Трудно это описать. Давай я тебе всю историю расскажу, тебе всё будет понятно сразу. Я просто всё время боюсь, что времени не хватит.

— Вовка! Наши чуваки в списке на автобус?

— Ну, уедут, нормально всё. Ребята, не отвлекайте, а то меня сейчас заберут, а обидно…

— У меня ребята перед автобусом стоят и говорят, что у них 400 рублей с каждого требуют.

— Скажи: Кожекин сказал. Я думаю, этого хватит. Значит… Это было около года назад. Сидел великий бард земли русской Андрей Козловский и хозяин фирмы «Экспедиция»…

— Вить, вы у автобуса? Подойдите к автобусу, который по 400 рублей. Это правильный автобус. Но вы там должны быть в списке. Он говорит, что вас забыли вписать. Поэтому вы подходите к автобусу, звоните мне, я даю трубку Вовке,

и вас вписывают.

— И говорит хозяин «Экспедиции»: «Как испортилась Грушинка! Это вообще нереально! Я туда больше никогда не поеду! Вот я всегда ездил на Грушинку. А теперь я не еду!» Козловский говорит: «А что ты сделал, чтобы приятно было туда ездить?! Устроил там рекламу своей фирмы. Взрывал фейерверки, хотя там это запрещено. Катался на каких-то плотах по пруду. Ты пытался там системно изменить ситуацию? Давай соберём музыкантов молодых, ярких, много. Давай привезём их всех на Грушу, давай сцену поставим отдельную, ну и…» Всё, видишь, уехал я. Я приеду через час, не уезжай. Автобусу скажи отправитесь все. Скажи:

Кожекин сказал!..

Кожекин не приехал ни через час, ни через… Да ничего страшного, в общем, всё ясно. Для тех, кто понимает…

Предварительный этап синтеза новой волны общественных движений 2010–2035 гг. начался. Предыдущая подобная эпоха приходится на 1980-е начало 1990 гг. Снова оглянувшись на это время, можно сделать ещё несколько небесполезных выводов.

Зародышей новых движений появляется намного больше, чем остаётся потом в поле новой волны. Часть их неизбежно погибает, не выдержав «видовой конкуренции». В начале 1990-х, таким образом, погибло движение анархо-синдикалистов. Оказалось замкнутым в узкой резервации нарождающееся, и, казалось бы, очень перспективное движение клубов славяно-горицкой борьбы. Погибло движение неформальных политических информ-издательств, процветавших в период синтеза. И т. д.