Анатолий Луначарский - РЕЛИГИЯ И ПРОСВЕЩЕНИЕ

Когда богачи начинали душить крестьянство или ремесленников, когда грозило Афинам, что в рабство впадет большинство населения, а несколько семей окажутся владельцами всего имущества, крепостниками в отношении остальных, тогда спрашивали: а кто же будет защищать Афины, разве раб будет защищать Афины? Нет, раб не нес воинской повинности. Надо, чтобы кто–то нес воинскую повинность, готов был геройски защищать жену, детей, имущество, честь и будущее своей маленькой родины. И вот, чтобы развернуть патриотизм, чтобы иметь такого 'рода войско, государство поддерживало в решительный для него момент бедняка, организовывало его. Лучшие люди, дальновидные люди становились на сторону бедняков' и помогли им в деле революции, выковав таким образом гражданское самосознание бедняков, которые взяли защиту дела государства в свои руки и не отдавали его без борьбы. Заметьте, кроме того, что и военная техника постепенно выявляла, насколько важно иметь–именно демократическую армию.

Сначала у греков война велась героями па колесницах. У Гомера встречаем царя, дерущегося на колеснице, а около него — безымянную массу, которая не идет в счет. Позднее оказалось, что эти люди на колесницах, запряженных четырьмя конями, не являются достаточной силой; что средний буржуа или мелкий помещик, который выходил в качестве тяжеловооруженного воина, оказался в жизни большей силой, чем одиночка–герой. Но этот процесс пошел дальше. Афиняне побеждали потому, что вместо гоплитов они выдвигали легковооруженное войско, которое сражалось кожаными щитами и железными мечами и копьями и которое в силу легкого вооружения было очень подвижным. Соответственно этому была выработана и боевая стратегия, и, таким образом, пользуясь возможностью быстрых обходных движений, внезапных нападений, это легковооруженное войско оказалось могущественнее, чем сравнительно небольшие фаланги тяжеловооруженных помещиков и крупной буржуазии. Тогда демократия приобрела особое значение, и хотя она не только не богатела, но беднела, однако государство вынуждено было прийти к ней на помощь, иначе оно не могло бы себя отстаивать перед восточными варварами.

Таким образом в Греции развился республиканско–демократический строй, и, если откинем • наличность рабов, это была одна из самых законченных демократий. Суд, выбор чиновников были организованы демократически выше, чем в какой бы то ни было стране нового времени, но рядом с этим существовали бесправные рабы.

В этой среде должна была преломиться и религия, приобретшая черты, соответствующие этому периоду.

Бог был признан как основа мироздания, но старые мифы, имевшие до тех пор характер объяснения явлений природы, начали приобретать всё более моральный характер.

Государство в лице своих жреческих коллегий, в лице своих крупнейших поэтов, мыслителей, ^историков, через свои прекрасные учебные заведения, — ихмы потом коснемся, — переделало постепенно религиозное сознание народа, делая из него как бы школу гражданственности, того мужества, того патриотизма и того чувства равенства, которые были необходимы для поддержания Афинской республики.

Платон, великий философ, только выразил внутреннюю сущность греческого государства, когда сказал, что «государство есть воплощение на земле справедливости», что уже в этом слове «государство» справедливость таится.

Заметьте, что, когда Платон рисует идеальную республику, он ни на секунду не говорит, что она должна быть республикою равных; он отличает господствующий класс философов, подручный ему класс воинов, класс ремесленников и торговцев, которым отдана экономическая жизнь, и класс простых граждан, совершающих черную работу. По его мнению, справедливость требует четырех классов, потому что под справедливостью он разумеет внутреннее равновесие государства. Ему кажется, что такое государство было бы наиболее жизнеспособным, наилучше организованным.

Греческая республика не была организована так, как хотел Платон, но она была определенным образом иерархически организована: у нее были генералы, ораторы, за которыми шли народные собрания, у нее были, с другой стороны, богачи, которые приобретали торговлей огромные имущества; разве трудно было кому–либо из них захватить власть? Ведь мы это на каждом шагу видим, и история учит, что демократия — вещь неустойчивая, что тот или другой человек, которого особенно полюбит народ, который сумеет ему польстить или его купить, или боготворимый войском полководец может легко захватить власть.