Павел Берков - История советского библиофильства

В одном месте чудесной книги, посвященной Людям и Книгам, он, крупнейший ученый, обаятельный человек и умный — очень умный! — читатель признался:

«Книги эти заинтересовали меня судьбой либо людей, которые их создавали, либо людей, о которых в них говорится. Что может быть для человека интереснее человека?»

— здесь, во вступлении к посмертному изданию его последней книги, сказать надо прежде всего о нем самом…

Автор первой во всей нашей, и не только нашей, литературе «Истории советского библиофильства», профессор литературоведения, член-корреспондент Академии наук СССР Павел Наумович Берков был во всем незаурядным человеком. Его авторитет и талант, его изумительная культурность и глубина знаний в избранной им области — истории русской литературы XVIII в., — снискали ему международное признание. Число работ его, опубликованных на многих европейских языках, почти необозримо. С редкою щедростью и блистательностью подлинного дарования в обобщающих трудах и множестве монографически-специальных статей, в прекрасных по содержательности и по форме изложения лекциях и докладах профессор Ленинградского университета, гость зарубежных академий социалистических стран и бессменный председатель секции книги Ленинградского Дома ученых Павел Наумович Берков был одинаково ценим как исследователь и популяризатор драматургии русского XVIII в., просветительства Петровской эпохи, — и поэзии Валерия Брюсова. Широта интересов подлинного друга литературы сочеталась во всей деятельности Павла Наумовича Беркова с проникновенной точностью детальнейшей аналитики, характерной для настоящего «мастера науки». И был Павел Наумович Берков всегда скромен, внимателен и принципиально требователен к себе и к своим друзьям. Свою специальность, литературу, любил он самоотверженно и безотказно. И был другом книги и книг, равного которому, быть может, не осталось у нас после (безмерно всех его многочисленных друзей опечалившей) его кончины в 1969 г. в возрасте семидесяти трех лет, после достойно и плодотворно прожитой жизни.

О заслугах его в исследовании истории русской и зарубежной литературы, о его педагогическом даре, о его общественной деятельности рассказали уже и расскажут многие другие. Здесь, на немногих страницах «вступления» к публикуемому, подготовленному совсем незадолго до конца его жизни, блестящему и интересному очерку истории советского библиофильства сказать надо именно об этом последнем: о П. Н. Беркове как книголюбе. Больше: как о философе самого книголюбия. У нас были поэты книги. Были и есть ее самоотверженные друзья, растут ряды собирателей и изучателей книги. Были и философы книги: таким выступает в своем труде, написанном еще в 1920-х годах, крупный и вдумчивый ученый, профессор М. Н. Куфаев. Но П.Н. Беркова надо оценить, и понять, и приветствовать как методолога, психолога, историка и философа именно книголюбия, библиофилии, библиофильства. Именно П. Н. Берков установил и заставил нас продумать различие оттенков трех близких аспектов одного и того же: любви к книге, общественно-социального и глубоко личного, человечного значения этой любви.

О любви к книге писали многие, — столь многие, что повторять их имена здесь не надо. Но любовь к книге бывала разной. Страстной и пристрастной, самоотверженно-бескорыстной и скупой. Фрейдисты сравнивали страсть библиофила к собственным, только к своим личным книгам, с ревнивой страстью древневосточного властелина к своему гарему. О собственничестве как особой побудительной силе книгособирательства так называемого «Геннадиевского толка» весьма подробно писал сам П. Н. Берков в своем труде «Русские книголюбы» 1967 г. Еще один вариант любви — библиомания — сумасшедшая любовь к книге, рождавшая и преступления порою, воровство — с ним встречаются, увы, и поныне наши библиотеки, — убийства и «захоронения», запирание книг на замок, «библиотафия», — все это аберрации, болезни, что угодно! А без доли «сумасшедшинки» не удается ни одно личное творческое собирательство, никакое более или менее успешное коллекционирование, без которого и не должно и не может обойтись планомерное общественно-государственное строительство библиотек или музеев. Вместе с тем понятия «друг книги» и «книголюб», «библиофил», «библиофилия» и «библиофильство» — различны! П Н. Берков в своей книге «О людях и книгах» 1965 г. защищал удачно и умно различные аспекты любви к книге, в «Русских книголюбах» 1967 г. — самое выражение «