Тимур Атнашев - «Особый путь» - от идеологии к методу [Сборник]

Всего за несколько лет появился ряд важных работ, таких как труд Ханса Розенберга о Великой депрессии (1967), исследование Ханса-Ульриха Велера о Бисмарке и империализме (1969), книга Петера-Кристиана Витта о финансовой политике в Германской империи и подборка статей о кайзеровской Германии под редакцией Михаэля Штюрмера (обе — 1970), а также работа Фолькера Бергхана о плане Тирпица (1971). Наряду с книгой Дарендорфа (1968) стоит отметить еще две работы, повлиявшие на поколение английских историков: [Veblen 1966; Moore 1967].

Замечания более общего характера см. в: [Döring 1981].

Соображения Моммзена по этому поводу были одними из самых ценных и полезных замечаний, высказанных нашими рецензентами.

Любопытно было прочитать у одного комментатора апологию использования Sonderweg в качестве идеального типа, даже если оно идет вразрез с фактами, в то время как другие считали, что наша критика спора о Sonderweg не сходится с фактами, потому что мы используем идеальный тип.

См., например: [Straub 1980; 1981b]. Содержательное обсуждение этого раздела книги, хотя и под совершенно иным углом зрения, содержится также в: [Langewiesche 1981].

Передача «Обсуждаем немецкий особый путь», текст расшифровки.

Проницательные общие замечания см. в: [Niethammer 1980].

Мы были немало обескуражены, читая, будто мы «хотели увести спор подальше от политической сферы» [Mommsen 1981: 20] или что мы «обходим стороной либо лишь поверхностно затрагиваем конституционную и политическую сторону вопроса» [Kennedy 1982: 178]. Мы-то считали, что делаем прямо противоположное, и были удивлены отсутствием откликов на соображения, высказанные нами по поводу политики. Дитер Лангевише является здесь основным исключением.

Фраза заимствована из: [Rosenberg 1978: 96].

См. в целом: [Evans 1978] и критические замечания, содержащиеся в: [Berghahn 1979]. Конструктивное обсуждение недавних работ см. в: [Mock 1981].

Сборник Рёля и Зомбарта и книга одного из его авторов [Hull 1982] напрямую указывают на необходимость пересмотреть подход к истории имперской Германии, хотя отправная точка у них иная, нежели в нашей работе.

Недавний анализ общих тенденций в работах о Третьем рейхе см. в: [Ayçoberry 1981].

Хороший обзор литературы по этой проблеме, охватывающий периоды до и после Первой мировой войны, см. в: [Hunt 1978].

О «споре Фишера» по-английски см.: [Moses 1975]. См. также: [Geiss 1972: 108–198; Sywottek 1973].

О немецком историзме см.: [Iggers 1968]; о противоположном направлении в историографии: [Iggers 1975]. Чтобы избежать путаницы, следует добавить, что термин «историзм» употребляется немецкими историками (и вообще большинством историков) в значении прямо противоположном тому, в каком его использовал Карл Поппер в «Нищете историзма».

Об этом стимуле писали авторы второго юбилейного сборника статей, посвященного Фишеру: [Stegmann, Wendt, Witt 1978: v–vi].

Наряду с работами Иггерса [Iggers 1968; 1975] полезное введение в обширную литературу по предмету содержится в: [Kocka 1977].

См. рецензии [Puhle 1981; Wehler 1981] и радиопередачу Юргена Коки. Сходные мысли высказывались Вольфгангом Моммзеном и Робертом Меллером.

См. замечание Пола Кеннеди: «Критиковать Блэкборна и Эли за непрямую поддержку консервативного крыла исторической школы, защищающего идею немецкого Sonderweg, — очевидное заблуждение» [Kennedy 1982: 177–178].

Конкретно этот отрывок из Хабермаса неоднократно цитировали и Юрген Кока, и Ханс-Ульрих Велер.

В немецком языке сейчас используется приобретшее почти ритуальный характер выражение «die Bewältigung der Vergangenheit».

Следует сказать, что у лучших западногерманских историков приверженность теории модернизации не носила некритического характера [Wehler 1975].

Это основная мысль речи Моммзена «Историческая наука по ту сторону историзма», произнесенной при вступлении в должность профессора в Дюссельдорфском университете [Mommsen 1971]. В рецензии на нашу книгу Моммзен выразил обеспокоенность возможной консервативной подоплекой очередного витка «неоисторизма». Его беспокойство понятно, и все же дурные предчувствия в этом случае определенно преувеличены, если вообще уместны. В действительности можно сказать, что позиция Моммзена в «Исторической науке по ту сторону историзма» и в последующие годы обозначала одну из многих точек соприкосновения, объединявших, как отметили некоторые рецензенты немецкого издания, наши исследования с интересами западногерманских коллег, таких как Юрген Кока и Ханс-Ульрих Велер. Эти точки соприкосновения должны быть очевидны и для читателей настоящего издания.