Тимур Атнашев - «Особый путь» - от идеологии к методу [Сборник]

Первое подробное исследование взлета и некоторых аспектов упадка сектора методологии истории Института истории можно найти в: [Markwick 1994].

Ср. риторические вопросы Б. Можаева и его прямое указание на авторитет «американского»: «Но действительно ли не было альтернативы? А как же кооперация и НЭП Ленина, введенные „всерьез и надолго“? Не было ли это альтернативой? Даже американец С. Коэн заметил это и начал свою книгу о Бухарине предисловием о „Бухарине и идее альтернативы сталинизму“» [Davies 1989: 36]. Также см.: [Юнге 2003: 191–192].

Дискуссия оставалась несвободной, потому что после дела Нины Андреевой в политбюро Горбачев открыто осудил безусловную защиту советских культов, и, по крайней мере в 1988 году, это способствовало исторической критике с использованием административных средств и с учетом иерархии. Но общая вера интеллигенции в свободный научный анализ фактов и законов в любом случае делала слепое отстаивание культов прошлого затруднительным: в последующие годы «коммунистический консерватизм» не нашел никакого теоретического выражения. Это означает, что в 1980‐х годах официальная позднесоветская идеология была интеллектуально и политически беззащитна. Не было буквально никого, кто обосновал бы ее фактами или аргументами помимо культов.

Это не значит, что условность и специфика текущей политической ситуации в СССР не учитывалась интеллектуалами, однако этот уровень анализа не имел общего языка, поэтому говорить о нем сложно. Сочинения Клямкина, А. Миграняна и А. Проханова сочетали в себе историософскую миссию и попытки найти новый язык политического анализа с учетом интересов ключевых политических фигур и их сторонников, СМИ, идеологических дебатов, общественного мнения и политических объединений. «Век XX и мир» представил на своих страницах большое число нестандартных мнений и аналитических подходов, подлив масла в интеллектуальный «огонь». Однако революцию совершили две газеты, «Коммерсант» и «Независимая газета», которые начали выходить в 1990 году.

Его исследование экономической мысли перестройки представляется очень стимулирующим: [Zweynert 2006].

Разумеется, изначальный марксистский взгляд (включая взгляды самого Ленина) на способность России стать социалистической страной в 1910‐х годах был намного менее оптимистичным и более неоднозначным. См.: [Kołakowski 1978; Walicki 1997].

Яркие исключения среди влиятельных тогда публицистов можно сосчитать на пальцах: они не были близки к руководству и были преимущественно экономистами (или работали в экономических научно-исследовательских институтах) — Лариса Пияшева, Василий Селюнин, Игорь Клямкин.

ГАРФ. Ф. 10063. Оп. 1. Ед. хр. 190. Л. 2.

Статья и замысел сборника относятся к самому началу 2000‐х годов.

Подробнее см.: [Борусяк 2010].

В более общем социологическом плане см.: [Дубин 2000].

Но в той же логике анализа можно развернуть и знаменитые тютчевские формулы: «Умом Россию не понять...», «Не поймет и не заметит...».

Характерно, что значимость фигуры Сталина для большинства россиян еще и сегодня определяется, кроме связи с победой в войне, сохраняющейся таинственностью образа вождя (формулировку «мы еще не знаем всей правды о Сталине» респонденты отмечают даже чаще, чем отсылку к роли Сталина в победе) — см.: [Мифологизация 2008: 78].

Ю. А. Левада в другом проблемном развороте подчеркивает, что привычное (консервативное, инертное) в России не исключает экстраординарного (авантюристического, мечтательного), а подразумевает его: «На особого русского человека <...> в свое время возлагали надежды отечественные консерваторы. Но на особого русского человека <...> уповали и все отечественные социалисты <...>. При смене содержания и обоснования идеологем воспроизводилась модель противопоставления „нашего человека“ чуждым („западным“) образцам» [Левада 2006: 313].

Из работ последнего времени см. статьи автора: [Дубин 2008; 2009].

Пользуюсь выражением поэта Михаила Айзенберга, которое было введено им, конечно, в совершенно ином смысле и дало название книге его стихов: [Айзенберг 2008].

См.: Вестник общественного мнения. 2009. № 2 (100). С. 62.