Юрий Лотман: Статьи по семиотике культуры и искусства

Страх стыда — высшая форма отрицания страха.

Кирила Туровского слово душеполезно о хромце и слепце // Исторические чтения. 1855. Т. 2. С. 140–153.

См.: Лихачев Д. С . Стилистическая симметрия в древнерусской литературе // Проблемы современной филологии. Сб. статей к 70летию акад. В. В. Виноградова. М., 1956; ср. также Лихачев Д. С . Поэтика древнерусской литературы. Л., 1967. С. 168–176.

Цит. по: Памятники русского права. / Сост. доц. А. А. Зимин. М., 1952. Вып. 1: Памятники права Киевского государства Х — XII в. С. 7.

Там же. С. 77.

Там же. С. 78.

Там же. С. 110.

О значении ритуала в средневековой литературе см.: Лихачев Д. С . Литературный этикет русского средневековья // Poetics. Poetyka. Поэтика. Warszawa, 1961; Лихачев Д. С . Поэтика древнерусской литературы. Л., 1967. С. 84 — 109.

Гоголь Н. В . Полн. собр. соч. [В 14 т. М.], 1937. Т. 2. С. 127.

Полн . собр. рус. летописей. М., 1962. Т. 1. С. 77 (курсив мой — Ю. Л .).

Полн . собр. рус. летописей. Т. 1. С. 88, 108.

Кузьмина В. Д . Девгениево деяние. М., 1962. С. 152.

Для русского читателя это означало: «с дарами и похвалами».

Показательно, что «честь» рассматривается как такой вид награды, который несовместим с рабским положением.

Мещерский Н. А . История «Иудейской войны» Иосифа Флавия в древнерусском переводе. М., Л., 1958. С. 80.

Истрин В. М . Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Пг., 1920. Т. 1. С. 93.

Там же. С. 68. Видимо, под влиянием этих представлений всякое отправление языческого культа начало переводиться словом «честь». Так, в другом месте Амартола этим термином переводится μυστήριου («и зЪемником своим чЪсти и службы творити ему» — I, 161).

Полн . собр. рус. летописей. Т. 1. С. 448.

Мещерский Н. А . Указ. соч. С. 112.

Там же.

Там же. С. 239 (курсив мой — Ю. Л. ).

Кузьмина В. Д . Указ соч. С. 164.

С этим можно сравнить то, что в западноевропейском культе дамы цель любви полностью отделена от средств: физическую любовь позволяется реализовывать с другой дамой, в отношении простолюдинки допускается даже насилие. «Высота» рыцарской любви определяется не ее успешностью, а реализацией определенных условных норм поведения. См.: Шишмарев В. Ф . К истории любовных теорий романского средневековья // Шишмарев В. Ф. Избр. статьи: Французская литература. М., Л., 1965. С. 191–270.

Слово о полку Игореве / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М., Л., 1950. С. 12.

Там же. С. 13.

La Geste du prince Igor: Texte établi, traduit et commenté sous la direction d’Henri Grégoire de Roman Jakobson et de Marcs Szeftel. Annuaire de l’Institut de Philologie et d’Historie Orientales et Slaves. N. Y., 1948. T. 8. P. 96. Это чтение принимает и А. В. Соловьев (см.: ТОДРЛ. Вып. 13. С. 655).

Слово о полку Игореве. С. 13.

Там же.

Полн . собр. рус. летописей. Т. 1. С. 54.

Слово о полку Игореве. С. 13.

Успех мыслится как игра случая. Неудача воина, строго следующего нормам «правильного» поведения, столь же мало его бесславит, сколь и успех не дает оснований для тщеславия: «тъмь же вазнь (фортуна, удача. — Ю. Л. ) ратнаа, разумно есть, не тверда, но скоро премЪняется. И аще кто без ума хупется о приключшеися вазни, то, не подмедливъ, поношение постигнеть его» ( Мещерский И. А . Указ, соч. С. 4.).

Кузьмина В. Д . Указ. соч. С. 178, 180.

Там же. С. 182.

Когда в литературе о «Слове о полку Игореве» высказывается недоумение, почему темой национально-героического произведения было избрано исторически столь незначительное событие, то следует помнить, что «незначительным» оно выступает (как и битва в Ронсевальском ущелье) лишь для «результативного» сознания. Если мерить масштаб события смелостью замысла (а именно такие критерии признал бы сам Игорь), то поход его следует признать одним из самых значительных эпизодов русского средневековья.

Слово о полку Игореве. С. 21.

Будучи убежден в подлинности «Слова о полку Игореве», автор этих строк именно поэтому считает, что публикация исследования А. А. Зимина настоятельно необходима.