Сергей Борисов - Рукописный девичий рассказ

Дверь открыла его мать, глаза ее потускнели от слез. Она поздоровалась со мной. Я спросила, что с Олегом?

Вчера он чувствовал себя хорошо. А сегодня он лежит в больнице — сказала она и зарыдала — Его нашли около нашего подъезда, у него было пять ножевых ран. Я незнала, как дошла до больницы, глаза у меня застилали слезы. Я взглянула и неузнала его, он лежал белый, как полотно, а на висках его проступила седина. — Я люблю тебя, Алёнка — прошептал он пересохшими губами.

Я люблю тебя, слышишь, и протянул мне письмо, и сказал, чтобы я прочла его после его смерти. Я сказала, что он будет жить. Тут зашли врачи и увидали меня. Я просила их, чтобы они спасли его. Но их старанье было напрасно. — Он умер. Хоронили его через три дня. В день похорон я пошла в магазин и купила белые цветы, это был мой прощальный букет. Все эти дни я ходила как в тумане, когда я подошла к его дому, увидала мать Олега. Глаза её были устремлены на сына Потом заиграла музыка, понесли гроб и мне всё ещё не верилось, что его уже нет.

Нет — я (шла — зачеркнуто) и сейчас не верю, он живой, слышите, живой. Я шла за гробом, мотаясь из стороны в сторону, ничего не видя перед собой.

Не надо, что вы делаете, он сейчас встанет, остановитесь, подождите! И вот я встретилась с глазами его матери. Она бросилась к фобу, протянула руки сыну, как буд-то хотела его поднять. Она стояла на краю могилы, и казалось, что она тоже сейчас упадет. В эту минуту, в эту гадкую, ужасную минуту. Мать Олега увели. Она кричала диким голосом. Так, что сердце сжималось, потом стали опускать гроб в могилу, и тут я увидела в последний раз его красивое лицо, дальше произошло что-то невероятное...

Опустили его в могилу, засыпали землей, а с ним остались мои цветы. Постепенно все разошлись. Я упала на землю и прильнулась к земле щекой. И вспомнила про письмо.

Я достала его и начала читать:

«Милая моя, родная Алёнка!

Ты знаешь, что я тебя люблю, как аленький цветочек Ты моя жизнь. Я знаю, как тебе будет трудно. Так ведь я люблю тебя.

Мне больно умирать. Я хочу, чтоб ты была счастливой Если б ты знала, как разрывается сердце от любви к тебе. Твои слезы причиняют мне боль. Но я знаю, от твоей руки я погиб. Но сейчас я думаю только о тебе до последней минуты.

= Помни меня, Алёнка, =

= Твой Олег =

Я молча отдал ей письмо, чуть сдерживая слезы. — А вот сегодня выпускной вечер, а его нет со мной рядом — крикнула она, громко зарыдав. И тут она стремительно выскочила, на улицу, я за ней, но не успел. Послышался скрип тормозов, вскрик Она лежала, как подстреленная птица, держа в руке его письмо, и бледно-алыми губами шептала:

= Здравствуй, Олег =.

КОНЕЦ

Рассказ помещен в тетради, на кожаной обложке которой написано:

Песни

Рассказы

Стихи

На первой странице тетради крупными буквами наискосок написано:

Расс-

казы

Стихи

Тетрадь передана Борисову С. Б. владелицей — Л. В. Придворной 1981 г. р., студенткой 1-го курса ШГПИ из г. Макушино Курганской области. Тетрадь велась в 16-летнем возрасте.

Фотокопия фрагмента рассказа «Инга» из альбома С. П. (п. Мишкино Курганской обл.), заведенного в начале 90-х гг.

Перед нами первая столь обширная публикация девичьих рукописных любовных рассказов. Этот жанр попал в поле зрения исследователей благодаря публикациям С. Б. Борисова [14] Тридцать рукописных девичьих любовных рассказов (Обнинск, 1992), а также в сборниках: «Школьный быт и фольклор» (сост. А. Ф. Белоусов. Таллин, 1992. С. 67—119) и «Русский школьный фольклор» (совместно с С. Жаворонок / Сост. А. Ф. Белоусов. М., 1998. С. 185–268). , и теперь, наконец, можно получить представление обо всей его коллекции — единственного на сегодняшний день собрания подобных текстов. Возможно, эта публикация привлечет внимание большего количества исследователей к рукописному «творчеству» современных школьниц, поэтому вопросы, которые в связи с ней возникают, — это прежде всего вопросы к будущим исследователям. А вопросов возникает много, и первый из них — что, собственно, это за тексты, литература это или письменная форма фольклора? Каким образом они передаются, как читаются, переписываются? Те рассказы, которые представлены в достаточно большом количестве вариантов, демонстрируют удивительную стабильность одних фрагментов и вариативность других, причем как те, так и другие могут занимать разные позиции в рассказе (так, в рассказах «Суд» и «Марийка» начало нестабильно, а в «Фараоне» — очень стабильно и т. д.), быть важными или неважными для хода действия. То же происходит и с именами героев — в одних рассказах одни и те же имена переходят из варианта в вариант, в других герои выступают каждый раз под новыми именами. Что это — запись по памяти или принципиальное сотворчество, когда перед хозяйкой альбома лежит записанный текст, но она переписывает его по-своему? К сожалению, С. Б. Борисов почти не интервьюировал владелиц альбомов, но те немногие комментарии, которые он получил от девушек, дают довольно широкий спектр ответов на эти вопросы. Особенно любопытны комментарии Ольги Черепановой: