Александр Мелихов - Вдохновители и соблазнители

Каким будут видеть беспредметное искусство через сто лет, предсказать невозможно, однако уже сейчас многие воспринимают его как естественное развитие чисто живописных исканий. «Я спрашивал себя, не нужно ли скорее изображать вещи такими, какими их знают, чем такими, какими их видят», — эти слова Пикассо вполне перекликаются со словами Филонова о том, что глаз должен быть «знающим», хотя кубистическое «познавание» представлялось ему слишком поверхностным и схематичным. «Детализация нарушает чистоту линии и ослабляет силу чувств», «Цвет действует тем сильнее, чем он проще», — в этих декларациях Матисса тоже можно усмотреть сходство с признаниями Малевича и Кандинского. И все-таки различие здесь принципиальное. Абстракционисты, повторяюсь, пытались не усилить впечатление от реального мира, а изобразить нечто ирреальное. Поэтому все попытки изобразить то, что изображению не поддается — даже все подобные действа Поллока и Кляйна, — вероятно, не следует объявлять заведомым шарлатанством. Если верить, что живопись в принципе способна стать знаком чего-то незримого, есть логика и в том, что Ив Кляйн продавал пустоту, выдавая коллекционерам расписку в получении денег.

И уж во всяком случае основоположники беспредметного искусства были людьми серьезными, подвижнически серьезными. Серьезными до такого трагического накала, что даже в скандалезных выходках их последователей самый закоренелый позитивист иногда начинает тоже угадывать не то созидание еще не бывалого языка, не то рождение нового органа ощущений, способного улавливать нечто, прежде сокрытое от нас. И ему вспоминаются строки Гумилева о томящем нас «шестом чувстве»:

Я не верю, что этот орган когда-нибудь родится. Но мечта грандиозная! Зачаровавшая сначала Запад и только затем вернувшаяся на родину уже скорее исторической легендой. Более чем прозрачно намекающая, что поразить Запад нам легче всего не поставками углеводородов и не средствами доставки водородных бомб, но размахом поисков российских пророков и странников. Трудно считать арьергардом цивилизации страну, которая в главном — в мире духа — шагает в авангарде.

А. Тихомиров. Экспрессионизм // Модернизм. Анализ и критика основных направлений. — М.: Искусство, 1987. — С. 18.

Г. Уэллс. Бэлпингтон Блэпский / Перевод М. Богословской // Собр. соч. в 2-х тт. — Т. 2. — М.: Художественная литература, 1956. — С. 354.

Имеется в виду организованная нацистами мюнхенская выставка «Дегенеративное искусство», на которой экспонировались произведения живописи, конфискованные у музеев Германии.

Л. Гинзбург. Бездна. — М.: Советский писатель, 1967. — С. 141–143.

Г. Гросс. Мысли и творчество. — М.: Прогресс, 1975. — С. 37–38.

Г. Гросс. Мысли и творчество. М.: Прогресс, 1975. — С. 39–41.

Э. М. Ремарк. Возвращение / Перевод с нем. И. Горкиной. // М. Ремарк. На западном фронте без перемен. Возвращение. Три товарища. — Л.: Ленинград, 1959.

И. Куликова. Сюрреализм в искусстве. — М.: Наука, 1970. — С. 20–22.

Модернизм. Анализ и критика основных направлений. — М.: Искусство, 1987. — С. 147–149.

Модернизм. Анализ и критика основных направлений. — М.: Искусство, 1987. — С. 157.

Ю. Жуков. Без языка. — М.: Советский писатель, 1964. — С. 196–198.

Новый мир, 1962, № 11–12.

В. Некрасов. По обе стороны океана. — М.: Художественная литература, 1991. — С. 99—102.

Е. Евтушенко. // Собр. соч. в 3-х тт. — Т. 2.— М.: Художественная литература, 1984.

Дж. Оруэлл. Проза отчаяния и надежды. — Л.: Лениздат, 1990. — С. 324–325.

С. Дали. Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим // Иностранная литература, 1991, № 12.-С. 160–212.

В. Маас. Памятник Дали // Студенческий меридиан, 1988, № 8. — С. 45.

С. Дали. Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим. — С. 197.