Александр Прасол - От Эдо до Токио и обратно. Культура, быт и нравы Японии эпохи Токугава

Нестабильность семейных связей в эпоху Токугава прямо сказывалась на детях: их бросали и усыновляли (удочеряли) гораздо чаще, чем сегодня. “Лишних” младенцев обычно подбрасывали в храмы, а монахи подыскивали им приемных родителей. Поиски усыновителей и передача им детей стоили денег. Выручали пожертвования, которые получали храмы, а также специально выделяемые средства местной общины. Во второй половине периода Токугава к поискам приемных семей присоединились городские магистраты Эдо и Киото. Приемные семьи давали письменное обязательство, что будут воспитывать подкидышей как положено, а не сдадут их в платное услужение или “веселый квартал”.

Согласно традиции, активного усыновления ожидали от состоятельных семей, но его практиковали и в бедных домах. Для поощрения богоугодного дела приемным семьям выдавалось разовое денежное пособие. В конце XVIII века за усыновление семья получала три рё золотом, и некоторые не упускали случай смошенничать. Новорожденного подбрасывали в местный храм, а спустя некоторое время усыновляли, предварительно переехав на другое место и сменив имя. Закон эти хитрости, конечно, предусматривал, и родителей-мошенников строго наказывали, однако уследить за всеми было невозможно. Поэтому иногда кое-где лже-усыновление принимало массовый характер. В первой половине XIX века количество жителей населенных пунктов, которые формировались вокруг постоялых дворов на пяти главных трактах, регулярно фиксировалось в регистрационных книгах. Годичная разница иногда достигала 2 тысяч человек [Хонда, 2008] — в основном за счет принятых в семью или, наоборот, изгнанных детей.

В конце XIX — начале XX века государство в целом навело в этой сфере порядок, хотя японские газеты вплоть до Второй мировой войны рассказывали о скандалах, связанных с усыновлением или отказом от детей. В послевоенной Японии об этой проблеме начали забывать. Но времена менялись, и в мае 2007 года при активной поддержке мэра города Кумамото (префектура Кумамото) открылся первый приют для младенцев (акатян посуто). Строго говоря, этот приют — не первый в послевоенной истории: до 1948 года в Токио работало аналогичное учреждение, но это был очевидный результат военных лет. С началом бума рождаемости необходимость в нем отпала. Нынешний приемник для младенцев был создан с целью защиты нежеланных детей. Он работает круглосуточно и представляет собой специально оборудованную капсулу, куда может поместиться новорожденный не более двух недель от роду. Размер капсулы рассчитан именно так. Внутри приемника установлена видеокамера, автоматически поддерживается температура 36 °C. Камера фиксирует только ребенка и оставляет невидимым того, кто его принес. Как только младенец оказывается в капсуле, дверца автоматически закрывается, и снаружи ее уже не открыть. На посту дежурного раздается сигнал, и медсестра тут же подходит к подкидышу. Перед капсулой выложены бланки, чтобы принесший ребенка человек при желании мог вписать свое имя и оставить — на случай, если передумает и решит его забрать. Младенца немедленно обследуют врачи, и в течение шести дней его переводят в специальный приют. Бюджет приюта формируют префектура и государство в равных долях. На содержание ребенка ежемесячно выделяют около 1 тысячи долларов США. За первые полтора года работы (с мая 2007 по сентябрь 2009 года) в приют попал 51 ребенок [Ёмиури, 26.11.2009].

Открытие пункта приема новорожденных всколыхнуло общество. Тут же было зарегистрировано добровольное общество граждан (Акатян посуто о кангаэру кай), выясняющее отношение населения к проблеме брошенных детей и действиям властей в этой сфере. Сторонники проекта (37 %) считают его нужным и гуманным. Противники (63 %) возражают: открытие приюта снижает ответственность родителей и подрывает традиционную конфуцианскую мораль. Помимо прочего, это мнение отражает нелюбовь японцев к всякого рода исключениям из правил: воспитывать детей всем тяжело, и почему безответственному меньшинству нужно облегчать жизнь?

Получив в 1603 году от императора заветный титул “великий полководец и покоритель варваров” (сэйи тайсёгун), Иэясу начал выстраивать собственную систему правления. Прежде всего внимания требовала ситуация с сыном недавнего правителя страны Тоётоми Хидэёси (1537–1598). Следовало также навести порядок в отношениях с императорским двором в Киото и удельными князьями — главной военной силой страны.