Сергей Емельянов - Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом

Смысл и содержание должны быть важнее формы. В первую очередь на уровне своего понимания Истории решать надо не прагматические проблемы, а искать избирательно не видимые ответы на вопросы: ради чего живем? во что верим? где искать идеалы, которые помогут России в неравной борьбе с транснациональными корпорациями? Вопрос «для чего жить?» не должен заменяться вопросом «как жить?»

Идеи способны приносить людям не только материальное богатство. Идеи могут изменить мир, если они будут переосмыслены людьми и найдут свое практическое воплощение. Поэтому вполне очевидно: в конечном итоге смогут «отличить победу от пораженья» те представители рода человеческого, чьи идеи оценены и приняты окружающими. Именно такие люди обретут власть, изменят мир и станут богатыми в подлинном смысле этого слова.

Современное общество называется постиндустриальным, информационным. Слово «постиндустриальный» вводит в некоторое заблуждение, так как акцентирует внимание только на технических ингредиентах. Но изменения затронули не только способ производства. В рынок втягивается практически все, в том числе и формирование идей, интеллекта и «души» человека.

Основной «дефект» данного типа цивилизации стоит в явном преобладании систем хранения, передачи и обработки имеющейся информации над способами порождения новых знаний и «смыслоделием». Главными «ньюсмейкерами» сегодняшнего общества становятся не выдающиеся ученые, а работники СМИ, популярные телеведущие и медиа-киллеры. Человек может быть героем времени, но время может быть не героическим. Современный человек сейчас настолько «пропитан» телевизионной жижей, что уже ничего не видит и не слышит. Телеэкран в погоне за рейтингами превращается в лоток для распродажи товаров.

Парадокс состоит в определенном росте технического уровня при усиливающейся моральной слабости. Уже к концу XX века наличных информационных средств оказалось вполне достаточно для того, чтобы взять под свой контроль и включить в сферу действия практически всех представителей рода человеческого. Можно сказать, что возникла новая сила и новые способы психологического насилия.

В контексте типовой фукуямизации рассуждения о становлении «постиндустриального», «информационного», «потребительского» общества, о стирании государственных, национальных и культурных границ на пути свободной миграции товаров, людей, капиталов и идей усиленно предлагают сторонники глобализации.

С объективной точки зрения суждения об однозначно позитивном и перспективном характере информационной революции являются достаточно дискуссионными. Это так хотя бы потому, что одинаково быстро становится доступной не только объективная и адекватная событиям информация, но и информация дезориентирующая и даже ложная.

Некоторые исследователи усматривают определенное методологическое сходство теории постиндустриального общества и марксизма (доиндустриальная, индустриальная и постиндустриальная фазы эволюции общества соответствуют архаической, экономической и коммунистической общественным формациям) и говорят о совпадении существенных признаков социума, который трактуется соответственно как постиндустриальное общество или как коммунистическая общественная формация [127] .

Получается, что предсказанное К. Марксом «царство свободы» в коммунистическом обществе – это и есть современный постиндустриальный этап эволюции западного общества, связанный, в противоположность индустриальному этапу, с усилением роли творческого труда вследствие нарастания процессов информатизации и компьютеризации.

Пережив в период «перестройки» недолгую эйфорию по поводу новых творческих импульсов для «социального будущего» в связи с постиндустриальными тенденциями, левые интеллектуально-рафинированные критики современной системы довольно быстро впали в пессимизм и прострацию. Они убедились, что на практике рост информационных технологий ведет не к «царству осознанной необходимости», а к упрочению транснациональных корпораций и усилению роли либеральных сил в политике и идеологии.

Практическая реализация мегатренда Возрождения подразумевает, что Россия должна сознательно нацелиться на планомерный выход из эпохи «транзитивности» и «постиндустриализма». Русские могут в очередной раз доказать превосходство Духа над материей и задать всему миру нравственные стандарты. Обновленная русская идея должна быть основой идеологии и являться структурной модификацией все того же желания осчастливить весь мир. Русская идея просвечивает сквозь понятия, символы и образы. Главное символическое воплощение русской идеи – сама русская речь как важнейшее средство воспроизводства социальной идентичности.