Сергей Емельянов - Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом

Самовосстановление, физическая культура, дианетика и психотренинги полезны, но сначала надо создать условия для воспроизводства человека и сохранения общедемографического баланса страны.

Ежу заметно, что наряду с необходимостью изучения причин и способов появления богатых индивидуумов с их властными и «газированными» амбициями назревает настоятельная потребность в сущностном анализе богатства и бедности не только в индивидуальном, но и в «глобальном» аспекте.

Дифференциация человечества на богатых и бедных индивидуумов имеет глубокие исторические предпосылки [90] . На определенном этапе исторической эволюции различное социальное положение индивидов и факторы, его определяющие, становятся проблемой научных разработок.

В процессе зарождения и становления экономической науки категория богатства обозначала одновременно предмет и основной мотив исследований. На протяжении веков экономическая и философская мысль напряженно искали естественные законы производства, сохранения, распределения и накопления общественного и индивидуального богатства. Ими оказались законы капитализма.

Основной труд А. Смита называется «Исследование о природе и причинах богатства народов». Уже во времена А. Смита богатство рассматривалось как благо, к которому можно и должно стремиться. Собственно, вся экономическая теория А. Смита представляет собой некоторую модель, построенную вокруг одного-единственного фактора под названием «богатство».

Наличие полюса богатства в антагонистическом обществе с неизбежностью предполагает существование и полюса бедности. Нищета процветает наряду с богатством. Причем бедность как категория политической экономии была осмыслена в науке раньше богатства. К. Маркс в «Нищете философии» отмечал, что «в рамках тех же самых отношений (капиталистических – С.Е.), в которых производится богатство, производится также и нищета» [91] .

Одним из толчков к разработке экономической теории для Маркса послужила работа П.Ж. Прудона «Философия нищеты». Прудон полагал, что антагонистические противоречия капитализма можно уничтожить «путем тихой метаморфозы» и реформы банков. Борьба с прудонизмом требовала разработки экономической теории и выяснения сущности и места денег в капиталистической системе.

Если разрушительная критика в Германии старалась «разобраться» со всем определенным и существующим при помощи принципа самосознания (Гегель в «Феноменологии духа» стремился доказать, что самосознание есть единственная и всеобъемлющая реальность), прежде чем дойти до действительного человека в лице Фейербаха, то критическая французская мысль старалась достигнуть того же при помощи принципа равенства.

В «Нищете философии» Маркс показал, что экономическое учение Прудона является шагом назад по сравнению со Смитом и Риккардо, которые не сводили стоимость товара к «стоимости труда» и источником прибыли считали прибавочный труд. Позднее Маркс так оценивал «Нищету философии»: «В этой книге содержится в зародыше то, что после двадцатилетнего труда превратилось в теорию, развитую в «Капитале».

Автор «Философии нищеты» был склонен в определенном смысле к диалектике и постоянно колебался между капиталом и трудом, то есть между признанием и непризнанием «разумности» капиталистической действительности [92] . У современных авторов «Философии богатства» таких колебаний обычно не возникает.

«У нас, – отмечает Н. Хилл, – капиталистическая страна. Она развивается благодаря капиталу, и мы, те, кто пользуемся благами свободы и возможностей, кто стремится к накоплению богатств (курсив наш – С.Е.), должны знать, что ни богатств, ни возможностей у нас не было бы, если бы организованный капитал не дал их нам» [93] .

Можно с сожалением констатировать, что наряду с существованием достаточно большого количества современной литературы под условным названием «Философия богатства», усиленно пропагандирующих эффективность «кнута воли, топора действия и салюта мечты», не написана пока книга «Нищета современной философии».

Мыслители доиндустриального периода считали проблему бедности идеальной и приемлемой формой существования. Нужда являлась духовно облагораживающим условием жизни. На подобное отношение повлияли религиозные постулаты и христианская традиция, согласно которым помощь бедным была богоугодным делом, а бедность – сознательно выбираемым и отстаиваемым принципом жизни. Бедность и ее крайняя форма проявления – нищенство (пауперизм) не связывались с понятием ответственности людей за свое положение.