Валерий Панюшкин: Код Горыныча

Для русской сказки про попа и его работника характерна разве только часто сопровождающая именно эту сказку присказка «Не любо — не слушай, а врать не мешай».

То есть сказатель понимает, что врет, и врет кощунственно. Но врать против праведности почему то так приятно, что остановиться нельзя.

Технология русских революции, равно как и технология осуществляющихся в России рейдерских захватов, весьма толково описывается любой из многочисленных русских сказок, в которых идет речь про Кощея Бессмертного и Кощееву смерть.

Кощей — это, если можно так сказать, нечестный богатырь. Он обладает всеми присущими богатырю качествами и атрибутами, как, например, заколдованный меч и волшебный конь, но в отличие от других богатырей, Кощей не может быть побежден в честном бою, поскольку смерть его извлечена из Кощеева тела и спрятана, как правило, на конце иглы, а игла — в яйце, а яйцо — в утке, а утка — в зайце, а заяц — в ларце, а ларец — на дубу. Тут возможны варианты. В некоторых сказках яйцо оказывается спрятанным в рыбе, но принципиально рыба от утки, на наш взгляд, не отличается.

Как правило, герои русских сказок борьбу свою с Кощеем начинают прямолинейно, т. е. неправильно. Едут в Кощеево царство, вызывают Кощея на бой, бывают порублены на куски и разбросаны по миру. В этом случае в домах у друзей и родственников героя темнеют нарочно на случай смерти героя оставленные серебряные предметы, и приходится друзьям и родственникам, подобно египетской Изиде, собирать по миру куски брата (деверя, шурина), склеивать их посредством мертвой воды и оживлять склеенное посредством воды живой.

В некоторых сказках герой предпринимает вторую и третью попытку победить Кощея в честном бою, т. е. как богатыря, и во второй, и в третий раз бывает порублен и разбросан по миру. Опять темнеют серебряные ложки, ворон бывает послан за мертвой водой, а голубь — за живой.

Бессмысленная борьба с Кощеем-богатырем продолжается до тех пор, пока герою не встречается волшебный помощник (серый волк, девица-волшебница, Баба-яга), разъясняющий, что Кощей — вовсе не то, чем представляется, т. е. не богатырь, не воин, а обманщик, побеждающий всех не благодаря силе и доблести, а благодаря тайне. И если Кощеева тайна раскрыта, победа над Кощеем становится делом чисто техническим и уж во всяком случае, куда более легким, чем победить богатыря.

Поход за Кощеевой смертью, если только знать, где и как она спрятана, никогда не бывает слитком уж трудным или опасным. Добывание Кощеевой смерти скорее похоже на охоту или, как мы бы сейчас сказали, на спорт. Надо только договориться с волком, на тот случай, если придется догонять выскочившего из ларца зайца. Надо договориться с соколом, поскольку должен же кто-то поймать в небе выскочившую из зайца утку. И желательно еще договориться со щукой на тот случай, если из разодранной стараниями сокола утки яйцо выпадет в море.

Выясняется, что добиться Кощеевой смерти довольно просто. Не нужно собирать никаких многотысячных армий, не нужно изнурять себя столь любимыми всякой сказкой про богатырей, многодневными битвами. Армии и битвы-то против воинов, а не против обманщиков. Тогда как Кощей, повторяем, не воин, а обманщик. Поэтому достаточно нескольких заговорщиков (герой, волк, сокол, щука), и вот уже игла, несущая Кощееву смерть, у героя в руках, и вот уже преломлена, и вот уже рушится Кощеево царство и гибнет (либо достается герою) Кощеев непобедимый волшебный конь и сам Кошей становится безопаснее сухой мертвой былинки.

Удивительным образом вывезенная подальше и спрятанная смерть, ставящая Кощея вне простой богатырской конкуренции, на самом деле только упрощает герою победу над Кощеем.

Обретенное посредством хитрости и колдовства Кощеево бессмертие крайне уязвимо, если подумать. Бессмертие зависит от волка, от старухи Яги, от девчонки Василисы — от тысячи живых существ, каждое из которых способно выведать и разболтать тайну.

Сказка про Крошечку-Хаврошечку (в некоторых вариантах — «Буренушка») представляется мне самой мучительной сказкой на свете. Беды, через которые должна пройти героиня, кажутся избыточными, козни мачехи поражают своим жестоким упорством. Однако в описании этой череды несчастий мне видится многовековая сказочная мудрость, утверждающая, что горя больше, чем можно себе представить, путь к счастью извилист и непредсказуем, но даже в самые отчаянные мгновения надежда остается.