Валерий Панюшкин: Код Горыныча

Дома старуха срезает с медвежьей лапы шерсть и мясо. Медвежье мясо старуха кладет вариться в котел, а с медвежьей шерстью садится к окошку прясть.

Тем временем в лесу, проснувшись, медведь обнаруживает, что у него нет лапы. Удивительная история: когда старик медведю лапу отрубал, тотемический наш зверь даже и не подумал проснуться, но вот проснулся же рано или поздно, обнаружил пропажу лапы и пришел в ярость.

Разгневанный медведь идет в деревню, ищет отрубившего лапу старика и что бы вы думали делает? — становится у окон его дома и поет. Фактически медведь идет к дому старика на митинг и ведет себя как толпа на митинге. Первые его слова так же бессмысленны и невнятны, как невнятно бывает на митингах выражение народного гнева. «Скирлы, скирлы, скирлы, — ноет медведь. — Скирлы, скирлы, скирлы». Я даже затрудняюсь сказать, какой частью речи является слово «скирлы». Что это, междометие? И если это звукоподражательное междометие вроде «гав», «мяу» или «кар», то почему междометие не вынесено в заглавие сказки? Можно ли представить себе сказку про кота, называющуюся «Мяу, мяу»? Нет, мне кажется, в этом «скирлы, скирлы» концентрируется какая-то глубокая, земляная, тотемическая медвежья мысль о попранной справедливости.

Медведь поет:

Вот что такое, оказывается, «скирлы, скирлы» — это скрин деревянного протеза. Если кто-то хочет разобрать тот бред, который несет медведь, то перевести его слова с митингового языка на человеческий можно было бы так: «Я вынужден ходить на деревянном протезе» Медведь поет:

Ужас, конечно! Митингующий медведь ужасен. И обладает всеми основными свойствами митингующей русской толпы: он огромный, он грозный, он искалечен, и он не может сформулировать своих требований.

Перепуганные старик и старуха прячутся от медведя, старик — на полке в горшке, старуха — на печи. Но прежде чем спрятаться, старуха открывает люк, ведущий в подпол, и входную дверь в избу. Чтобы заманить медведя, старуха ставит у двери щи, сваренные из медвежьего мяса.

Это ловушка. Взыскующий справедливости медведь не может устоять перед щами, даже, несмотря на то, что они сварены из его собственной лапы. Он входит в избу и ест. А потом непонятно, что ему делать: вести переговоры? Требовать компенсаций больших, чем щи? Мстить? Медведь видит старика, сидящего в горшке на полке, лезет старика с полки достать, срывается, падает в раскрытый погреб, ломает шею, да так и остается лежать в погребе практически неиссякаемым для старика и старухи запасом мяса. Сказка говорит, что старик и старуха «посейчас еще носят мясо из подполья».

Так устроена справедливость.

Простейшая сказка «Колобок» построена на многократном рефрене песенки «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…» и относится, надо полагать, к тому разряду сказок, которые рассказывает утомленная работой мать не желающему засыпать ребенку. Нехитрая история с нехитрой песенкой внутри, чем зануднее, тем лучше — дитя быстрее заскучает и заснет.

Сюжет общеизвестен. Колобок убежал от бабушки и дедушки, отправился в самостоятельное путешествие по полному опасностей миру, чудом сумел избежать смерит в зубах медведя, волка и зайца, но хитрая лиса, притворившись глухой ценительницей глупых песенок, уговорила незадачливою Колобка сесть ей на нос, да и проглотила беднягу. Казалось бы, перепутать в этом сюжете нечего.

Однако же сказка практически с точностью до наоборот искажена многочисленными про Колобка мультиками и иллюстрированными книжками для самых маленьких. В детских книжках и мультиках обязательно миловидные и добродушные бабушка и дедушка нянчат Колобка, холят и лелеют его, оберегают от опасностей и вообще ведут себя с Колобком не как с хлебобулочным изделием, а как с любимым внуком.

Между тем Колобок — хлебобулочное изделие, а бабушка и дедушка вовсе не собираются вырастить его, выучить, поставить на ноги, женить и передать ему по наследству собственность. Бабушка и дедушка собираются Колобка съесть. Просто он только что вынут из печи и очень горяч, поэтому старуха положила его на окно простынуть, а он с окна сбежал.

Колобок в сказке предпринимает побег не по шаловливости, свойственной юным хлебобулочным изделиям, и не в поисках приключении. Колобок бежит от неминуемой смерти.