Франсуа Шаму - Цивилизация Древней Греции

Как уже было отмечено, алтарь обычно находился под открытым небом. Для этого были две причины: во-первых, дым в закрытом помещении очень скоро оставил бы людей без воздуха, во-вторых, вокруг алтаря должно было быть место для массы участников церемонии. Внутренние алтари (за исключением маленьких домашних жертвенников) были редки и соответствовали особым формам культа. Зато между алтарем и храмом не существовало никакой строгой связи: вопреки распространенному мнению, этот последний не имел преимущественного значения. Храм был немыслим без алтаря. Однако греки знали святилища без храмов, где просто совершались жертвоприношения на алтаре под открытым небом. Именно таким образом на протяжении всей архаической эпохи почитался Зевс в Олимпии, пока элейский архитектор Либон во второй четверти V века не соорудил храм. В Додоне была похожая ситуация. Как правило, алтарь располагался перед храмом, если таковой существовал. Но это диктовалось не строгим правилом, а лишь удобством с архитектурной точки зрения: в Афинском акрополе алтарь Афины располагался не перед Парфеноном, не перед восточной целлой Эрехтейона, а на месте архаического храма Афины. И до конца греко-римской эпохи здесь совершались жертвоприношения.

Вокруг алтаря оставляли свободной площадку, на которой могли уместиться участники и зрители, наблюдавшие за жертвоприношением. Перед столом алтаря к земле или к самой плите (называемую профисис), где стоял жрец, приносящий жертву, припечатывалось железное кольцо, к которому привязывали жертвенных животных, чтобы удержать их во время смертельного удара. Иногда археологи обнаруживают такие кольца — скромные детали, которые с особой силой возбуждают воображение. Они позволяют представить стоящих вокруг алтаря, на котором пылал священный огонь, жертвенных животных, группу жрецов, магистратов и слуг, а чуть поодаль — толпу горожан, стоящих кругом. Живописное зрелище — одновременно торжественное и оживленное: пламя и дым вздымаются к ясному небу, и аромат фимиама смешивается с запахом сжигаемой плоти; церемонию сопровождают звуки флейты и гимны хора. Иногда толпа замолкает, и воцарившуюся тишину нарушает лишь мычание жертвы. Иногда все участники действа в один голос повторяют ритуальные возгласы. Фасад храма с разноцветными фронтонами, колоннады портика, приношения и бронзовые статуи, сверкающие в лучах солнца; листва священного дерева, склоны ближайшей горы или широкий морской горизонт были декорациями этих праздников под открытым небом, в которых вера народа в своих богов и предвкушение последующего пира создавали атмосферу радости.

Соблюдение традиционных предписаний зачастую придавало некоторым эпизодам церемонии характер священной игры, участники которой повторяли сценарий, восходящий к древним, забытым поверьям. Такими были, например, афинские диполи — праздник в честь Зевса Полиея, «покровителя полиса», культ которого отправлялся в акрополе на огражденном участке под открытым небом, где не было никаких храмов. Аристофан в «Облаках» в 423 году называет этот праздник типично архаическим (стихи 984–985). Он проводился в середине месяца скирофориона (соответствующего маю-июню) и требовал жертвоприношения, называемого буфониями, или «убиением быков». Вот как Павсаний его описывает: «Что касается Зевса Полиея, я расскажу, по какому обычаю совершается ему жертвоприношение, не объясняя его смысла. На алтарь возлагаются зерна ячменя, смешанные с зернами пшеницы, и оставляются без охраны. Бык, подготовленный для жертвоприношения, подходит к алтарю и добирается до зерна. Тогда один из жрецов, называемый убийцей быков, поражает его ударом топора, и тут же, бросив топор на месте (согласно ритуальному предписанию), убегает. Другие же, словно не зная того, кто убил быка, предают топор суду перед трибуналом». Очень жаль, что и на этот раз добросовестный Павсаний сохранил завесу тайны над секретным толкованием этого особого обряда: современные ученые долгое время размышляли над смыслом этого священного действа. Как правило, они усматривали здесь пережиток старинного крестьянского поверья, согласно которому убиение рабочего быка, помощника в сельском хозяйстве, даже в религиозных целях было возмутительным поступком, настоящим преступлением, которое влекло за собой возмездие посредством правосудия. Каким бы ни было истинное значение, на этом примере мы видим, что культовые церемонии легко принимали простейшие театрализованные формы. В более развитой форме это представлено в церемонии в Дельфах, где каждые восемь лет на середине Священного пути под открытым небом разворачивалась настоящая мистерия, называемая стептериями, которая воскрешала в памяти древнюю дельфийскую легенду о том, как Аполлон убил змея Пифона. Действо, заключавшееся в сожжении специально построенного «жилища Пифона», сопровождалось звуками флейты, которая, по словам Плутарха, подражала шипению змеи. В Спарте во время празднования карней, разыгрывалось нечто вроде драмы на военную тематику, что было вполне в духе этого полиса воинов: строились девять бараков, подобных постройкам в лагере, в каждом их которых оставалось девять человек под руководством командира, в подробностях объяснявшего им их роли. Атеней, компилятор III века н. э. считал этот эпизод празднования карней «изображением военного похода». В других случаях жертвоприношение сопровождали танцы, имевшие более или менее символическое значение.