Георгий Крейдун - Алтайская духовная миссия в 1830–1919 годы - структура и деятельность

Некрещеные могли делать попытки поселиться на это место. Так, в частности, было в Тюдрале. Однако сами жители резко препятствовали этому, и в результате было выработано положение о запрете селиться некрещеным в радиусе пяти километров от креста – центра миссионерского селения [162].

При ограниченности благоприятных для хозяйствования земель в гористой местности не могли не возникать конфликтные ситуации. Некоторых возмутителей спокойствия приходилось выселять. Во-первых, выселению из миссионерского селения подлежали те алтайцы, которые грубо нарушали христианский образ жизни и тем самым разлагающе действовали на остальных новокрещеных. Это выносилось на суд священника-миссионера. Однако, по утверждению Яблонского, такое право часто брали на себя новокрещеные. Во-вторых, конфликты возникали и в тех случаях, если селения оказывались на пути привычных кочевий. Такая проблема, в частности, возникла при возведении Чулышманского монастыря. Однако для чулышманцев это было менее обременительно, чем возможные конфликты с крестьянами-раскольника-ми, которые заняли бы Чулышманскую долину, если не был бы здесь основан монастырь. Земельные притеснения со стороны раскольников являлись наиболее сложной проблемой для алтайцев. Миссионеры в этом случае становились на защиту коренного населения. Так, например, архимандриту Владимиру (Петрову) пришлось прибегать к светским властям, для того чтобы сдержать темпы расселения крестьян-раскольников по берегам Катуни в районе Чопоша [163].

Таким образом, во всех конфликтах, связанных с землей, миссионеры выступали, как правило, на стороне защиты интересов коренных жителей Алтая. Трудно было алтайским «баям», которые в своем подчинении держали не только скот, но и людей, примириться с миссионерами. При этом желание работников принять крещение чаще всего наталкивалось на физическое сопротивление «баев». Показателен случай с Саввой Евтиековым, державшим стада в Бельтире. Он сначала не только препятствовал приезду в долину миссионера, строительству молитвенных домов, но и применял физические истязания к желающим принять крещение алтайцам [164]. Однако на смертном одре что-то изменилось в душе Саввы, и он завещал сыновьям построить на свои средства дом для миссионера [165]. Окрестить его не успели.

Бывали и неудачные попытки организовать миссионерские селения. Это происходило тогда, когда миссия строила домики для новокрещеных и селила в них беднейшие семьи. Но со временем из-за неготовности обитателей к такой жизни они оставляли домики и уходили. Причины таких происшествий святитель Макарий видел в следующем: «1) априорные суждения не всегда удобоисполнимы; 2) что дается легко, то мало ценится и 3) не следует идти с материальной помощью навстречу тем, кто не сознает своей нужды, хотя бы и действительной» [166].

Однако были и более существенные трудности, осложнявшие обращение алтайцев к христианству и оседлому образу жизни. Архимандрит Владимир (Петров) видел их в следующем: 1) существующее языческое управление; 2) несправедливость в распределении земельных наделов; 3) заселение края русскими крестьянами [167].

Сложившаяся ранее система инородческих волостей, к которым приписывались новокрещеные, как правило, возглавлялась некрещеными зайсанами. Зайсаны были наследственные. Потребовался довольно продолжительный промежуток времени, чтобы система наследственной передачи полномочий волостных зайсанов была преобразована в избирательную. Но и после этого далеко не сразу удалось преодолеть сложившийся уклад жизни алтайцев-кочевников. Действия некрещеных зайсанов зачастую носили откровенно враждебный характер по отношению к крещеным и препятствовали распространению христианства [168]. Противодействие проявлялось в различных формах. Например, физические истязания желающих креститься. Если же крещение все же удавалось принять, то таковых возвращали на отдаленные стойбища и держали безвыходно по нескольку лет, тем самым доводя до забвения христианских истин. «Заставляли есть идоложертвенное; позволяли себе в присутствии новокрещеных смеяться над принятой ими верой, кощунствовать над иконами, угрожать разорением церкви; разлучали супругов, отбирали у мужей жен, крестившихся лишали общественных должностей, отбирали у них имущество; жестоко наказывали розгами или нагайками; морили голодом; подвергали пыткам до уродования рук и ног; бывали случаи убийства новокрещеных и захвата их имущества; взыскивали с новокрещеных лишние подати; на жалобы не реагировали» [169]и т. д. Стоит отметить, что подобные проблемы возникали не на всей территории деятельности миссии, а преимущественно в центральной и южной частях Горного Алтая. Кроме того, новокрещеным, как их некрещеным сородичам-кочевникам, земельные наделы не выделялись, а выделялась земля в местах кочевий на всех сразу. В таком случае некрещеное большинство значительно ущемляло землепользование новокрещеных. К 1880-м гг. вся паства миссии была крайне рассеяна как в географическом, так и в территориальном отношении. Коренные жители Алтая делились на три оседло-инородческие управы в Бийском округе и три – в Кузнецком округе. Помимо этого было 25 кочевых волостей, в том числе: 7 алтайских дючин, 2 чуйские волости, 4 черневые, 2 кумандинские и половина Тогульской в Бийском округе, 9 волостей – в Кузнецком [170]. Общее количество населенных пунктов (миссионерских селений, деревень и аилов с проживанием новокрещеных), находившихся в ведении миссии, по данным клировых ведомостей таково: в 1845 г. – 3 селения, в 1864 г. – 22 селения, в 1884 г. – 95 селений, 1898 г. – 223 селения, в 1916 г. – 434 селения.