Юрий Жук - Вопросительные знаки в «Царском деле»

Изменение отношения Я. Шиффа к большевистской России совпало с подобным изменением и для многих его соратников. А примером сему – приведённая ранее телеграмма Спринг-Райса, которая наглядно показывает, как совершенно несопоставимые политические группы могли вдруг объединяться вокруг одной цели. Но если в первые дни прихода к власти большевики ещё могли убедить кого-то, что Советская власть не станет автократией, то теперь все поменялось. И все те, кто ранее верил в декларируемые большевиками идеалы, убедились в том, как на деле созданный ими режим подавляет свободу и инакомыслие. Но ещё больше их бывшие сторонники были ошеломлены безбожием и жестокостью, как самой революции, так и её лидеров.

Из телеграммы Спринг-Райса также становится ясно, как агент британской разведки Сидней Рейли смог вернуться в Россию [26].

Привлечение С. Рейли к банковской программе и план по свержению большевиков, как части двойной политики, находят подтверждение и в переписке секретаря У. Черчилля Арчибальда Синклера. Так, в одном из своих меморандумов он упоминает С. Рейли в качестве «правой руки» Кароля Ярошинского – русского миллионера и одной из ключевых фигур русской банковской программы, а также благодетеля Романовых в период их нахождения в Тобольске.

В то время, когда секретные агенты засылались в Россию в ноябре и декабре 1917 года, компания «Гудзонов залив» продолжала сборку дома, а секретные фонды начали перечислять средства в Россию для поддержки действий этих агентов. И именно поэтому согласованность их действий вовсе не является случайным совпадением, ведь фактически вся деятельность этой агентуры, связанной с домом, банковской программой и тайными операциями разведки, осуществлялась сообща сравнительно небольшой группой людей.

Свидетельством выполнения этими агентами порученных им заданий уже в 1917 году может служить и следующий факт – находящаяся в тобольской ссылке Государыня Императрица Александра Фёдоровна сумела тайно передать записку с планом первого этажа «Дома Свободы». Примечательно и то, что, предназначенная для Короля Георга V, сия записка была адресована экс-Императрицей на имя Своей бывшей гувернантки мисс Маргарет Джексон. А вот была ли эта записка ответом на послание от британской Королевской Семьи или была послана по инициативе самой Государыни, остаётся неизвестным.

Однако в свете новых фактов более предпочтительнее выглядит версия о том, что это был ответ на послание Короля Георга V, пытавшегося предпринять первые шаги по освобождению своих родственников. А то, что эта записка была передана, – факт, не подлежащий сомнению. Последовавший за Семьёй в Тобольск учитель английского языка Августейших Детей Чарльз Сидней Гиббс сохранил в своих личных бумагах копию этой записки с планом этажа. И если бы эта копия не сохранилась, мы так бы никогда и не узнали о существовании такой записки, поскольку местонахождение оригинала до сих пор неизвестно.

Другим связующим звеном между домом, банковской программой и Царской Семьёй был уже упомянутый ранее К. И. Ярошинский, избранный для действий в качестве представительской фигуры при осуществлении банковской программы в России [27].

Лояльность Ярошинского по отношению к союзникам и знание русской банковской системы были двумя его очень сильными и ценными качествами, но, кроме них, он обладал ещё и другим ценным качеством – личной взаимосвязью с Царской Семьёй. Ведь непосредственно сам К. И. Ярошинский был благородного происхождения, а поскольку он являлся одним из крупнейших благотворителей госпиталей и больниц, находившихся под патронажем Великих Княжон Марии и Анастасии Николаевны, его также хорошо знали и Их Августейшие Родители. И прямым подтверждением этому – письмо Государыни от 22 января 1918 года, которое Она написала А. А. Вырубовой, находясь в Тобольской ссылке, и в котором благодарит её за присланные деньги:

«Было так неожиданно для меня получить это письмо от первого числа и чек от десятого. Мы сердечно благодарим через вас Ярошинского. Это и в самом деле трогательно, что даже теперь кто-то помнит о нас. Слава Богу, что его имения пощадили. Господь да благословит его».

Из текста этого письма не ясно, от кого экс-Императрица получила послание «от первого числа»: от А. А. Вырубовой или К. Ярошинского. Однако из Её экспансивного ответа явствует, что Она была очень тронута, получив известие о К. Ярошинском. Тон же Её письма также не исключает возможности, что, помимо напоминания и участия в судьбе несчастной Семьи, К. Ярошинский также мог сообщить Ей и что-то другое, чему Она была весьма удивлена и за что сочла необходимым выразить ему тёплую благодарность. Впрочем, это всего лишь предположение…