Константин Душенко - Всемирная история в изречениях и цитатах

112

Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика. // …Lies, damned lies and statistics.

В «Главе из автобиографии» Марка Твена (1907) приведено со ссылкой на Дизраэли; в дневнике Твена (Венеция, апр. 1904) – как «замечание, приписываемое Дизраэли». ♦ en. wikipedia.org/wiki/Lies%2C_damned_lies%2C_and_statistics.

Выражение «ложь, наглая ложь и статистика» появилось в печати не позднее 1892 г., а в 1895 г. его процитировал, со ссылкой на «мудрого государственного мужа», британский политик Леонард Куртни (L. H. Courtney, 1832–1918), выступая в штате Нью-Йорк. Два года спустя Куртни стал председателем Королевского статистического общества. ♦ Keyes, p. 123; york.ac.uk/depts/maths/histstat/lies.

113

Если мистер Гладстон свалится в Темзу, это будет несчастный случай. Но если его оттуда вытащат, это уже будет несчастье.

Апокрифический ответ на вопрос о разнице между несчастным случаем и несчастьем. ♦ MacHale D. Wit. – London, 1996.

(Георги) (1882–1949),

деятель Коминтерна,

с 1946 г. председатель Совета министров Болгарии

114

Антифашистский народный фронт.

«Наступление фашизма и задачи Коминтерна»,

доклад на VII конгрессе Коминтерна (авг. 1935)

♦ Markiewicz, s. 119

(Dean, John, р. 1938),

юрист, советник президента США Р. Никсона

115

Список врагов. // Enemies list.

В служебной записке Дина от 16 авг. 1971 г. предлагалось составить список «лиц, известных своим оппозиционным отношением к нашему правительству. Выражаясь несколько более резко: как мы можем использовать федеральную машину[власти] для нейтрализации наших политических врагов».

Этот список, составленный вскоре другим сотрудником президентской администрации, носил заглавие «Список оппонентов»; однако на слушаниях в сенатском комитете по Уотергейтскому делу (1973) Дин назвал его «списком врагов», и это выражение вошло в политический язык. ♦ Safire, p. 217.

(ок. 410 – ок. 320 до н. э.), древнегреческий философ-киник;

большая часть историй о нем сложена во II в. н. э.

116

Ищу человека.

«Среди бела дня он бродил с фонарем в руках, объясняя: „Ищу человека“» (Диоген Лаэртский, VI, 41). ♦ Диог. Лаэр., с. 246–247.

117

«Проси у меня, чего хочешь». – «Не заслоняй мне солнца».

Легендарный диалог между Александром Македонским и Диогеном (Диоген Лаэртский, VI, 2, 38; Плутарх, «Александр», 14). ♦ Диог. Лаэр., с. 245–246; Плут.-94, 2:123.

118

Я – гражданин мира.

В ответ на вопрос, откуда он родом (Диоген Лаэртский, VI, 63). ♦ Диог. Лаэр., с. 254.

Это же (или сходное) высказывание приписывалось Сократу, напр. у Эпиктета («Беседы», I, 9, 1), Плутарха («Об изгнании», 5), Цицерона («Тускуланские беседы», V, 37, 108). ♦ Эпиктет. Беседы. – М., 1997, с. 55, 275; Цицерон-00, с. 367.

(Gaius Aurelius Valerius Diocletianus,

243 – между 313 и 316), римский император в 284–305 гг.

118а

Да погибнет имя христианское! // Nomen christianorum deleto.

Начало памятной надписи, будто бы воздвигнутой по приказанию Диоклетиана и его соправителей в Испании во время преследования христиан (ок. 304 г.), согласно «Церковным хроникам» кардинала Цезария Барония (опубл. в 1588–1607 гг.). ♦ ccel.org/s/schaff/history/ 2ch02 .htm.

(Старший) (ок. 432–367 до н. э.),

тиран (правитель) Сиракуз с 406 г. до н. э.

119

Если они смеются, значит, у них и впрямь ничего больше нет.

Дионисий «наложил на сиракузян побор: они плакались, взывали к нему и уверяли, что у них ничего нет. Видя это, он приказал взять с них и второй побор, и третий. Но когда, потребовав еще большего, он услышал, что сиракузяне над ним смеются и издеваются у всех на виду, то распорядился прекратить побор: „Коли мы им уже смешны, стало быть, у них уже и впрямь ничего больше нет“» (Плутарх, «Изречения царей и полководцев», 20, 5). ♦ Плут.-99, с. 500.

• «Поют, значит, будут платить» (М-7).

120

Я хочу, чтобы хоть кого-то люди ненавидели больше, чем меня.

В ответ на упреки, что он выдвигает человека дурного и всеми нелюбимого (Плутарх, «Изречения царей и полководцев», 20, 11). ♦ Плут.-99, с. 500.

121

О, если бы я мог быть третьим в вашей дружбе!

Фраза восходит к легенде о двух пифагорейцах – противниках Дионисия, впервые рассказанной в сочинении Аристоксена «Жизнь Пифагора» (ок. 350 до н. э.). Один из них «пришел к сроку казни, чтобы освободить друга»; Дионисий даровал жизнь обоим (Цицерон, «Тускуланские беседы», V, 22, 63; также: Диодор Сицилийский, «Историческая библиотека», Х, 4, 3). ♦ Gefl. Worte-01, S. 157; Цицерон-00, с. 354; Фрагменты ранних греческих философов. – М., 1989, с. 463.