Дмитрий Язов - Карибский кризис. 50 лет спустя

Мне хотелось бы подчеркнуть, что этот инцидент, скорее даже противостояние во время похода на Кубу и вынужденного всплытия на поверхность, мог бы привести к трагедии, серьезно осложнить и без того непростую ситуацию.

В целом поход бригады подводных лодок Северного флота на Кубу выдался очень тяжелым. Сами дизельные лодки не были приспособлены для действий в тропических водах. Не все возможные аварийные ситуации были предусмотрены заранее, в результате в критических ситуациях пришлось действовать во многом экспромтом. Одна из наших лодок вообще вынуждена была аварийно всплыть, ее доставили в порт на буксире. С учетом того, что на лодках было атомное оружие, необходимо было, как мне кажется, предусмотреть мероприятия по действиям в таких аварийных ситуациях.

И в заключение хочу еще раз подчеркнуть, что и мы, и американская сторона воздержались от применения боевых средств, от уничтожения друг друга. Мудрость и выдержка позволили нам с достоинством выйти из того страшного кризиса».

Выступление Вадима Павловича Орлова было встречено участниками конференции с огромным интересом. Действительно, действия Военно-морского флота как-то всегда оставались за рамками освещения Карибского кризиса. В центре внимания всегда стояли советские ракеты и атомные боеголовки к ним. Действия же других видов вооруженных сил и родов войск носили обеспечивающий характер и всегда были как бы на периферии общественного интереса. Более того, действия флота в период Карибского кризиса, в представлении даже специалистов, сводились к обеспечению грузоперевозок – доставке на Кубу, а затем с Кубы на Родину стратегических ракет и атомных боеголовок. Мало кто знал о том, что на Кубу перебрасывалась бригада подводных лодок Северного флота ВМФ СССР, которая имела на вооружении мощные атомные торпеды.

После выступления В. П. Орлова и его рассказа о противостоянии подводной лодки Б-59 с авианосцем «Рэндолф» 27 октября 1962 года для всех стало очевидным, что глубина нашего знания и осознания ситуации, связанной с Карибским кризисом, даже по прошествии четырех десятилетий остается недостаточной.

Невозможно даже вообразить, что было бы, если бы у капитана советской подводной лодки сдали нервы и он бы применил атомную торпеду против «Рэндолфа». В ту трагическую ночь 27 октября мир стоял намного ближе к ядерной пропасти, чем мы все себе представляли. Вовсе не нужно было точного попадания в борт американского авианосца: тесно сгрудившиеся вокруг советской подводной лодки американские корабли были обречены на уничтожение в результате взрыва атомной торпеды. Спастись в той ситуации не было шансов ни у кого…

Американцы не знали тогда, что на борту Б-59 была атомная торпеда. Если бы они это знали, их действия были бы, естественно, более осторожными. Своими провокационными действиями, «случайным» уничтожением одной из советских подводных лодок, они могли автоматически вызвать эскалацию кризиса и его перерастание в ядерную войну.

Работа нашей конференции тем не менее продолжалась. Вслед за выступлением В. П. Орлова председатель предоставил слово Джону Робертсону, ветерану ВМС США, непосредственному участнику «охоты» за советскими подводными лодками.

В те октябрьские дни 1962 года Дж. Робертсон был лейтенантом на одном из американских эсминцев, которые плотным кольцом «обложили» советскую подводную лодку Б-59. С сентября американские ВМС проводили военные учения, и группа из восьми эсминцев отрабатывала задачи противолодочной борьбы. Действия надводных кораблей сопровождались применением противолодочной авиации, которая выставляла гидроакустические буи.

Эсминец, на борту которого находился Дж. Робертсон, подошел к советской подводной лодке на расстояние примерно в 3 тысячи метров, что позволяло ему эффективно следить своими гидроакустическими средствами за местонахождением Б-59.

По воспоминаниям американского военного моряка, сам эпизод имел место около 8 часов вечера, а не в 4.00 утра, хотя разночтение времени здесь и не имеет принципиально важного значения. В то время Джон Робертсон был младшим офицером и не принимал участия в принятии принципиальных решений, поэтому его рассказ был скорее свидетельским показанием достоверности сведений, сообщенных В. П. Орловым.

Тогда, в критические октябрьские дни 1962 года, два молодых военных моряка даже не предполагали, что через четыре десятилетия судьба сведет их вместе на Кубе…