Дмитрий Язов - Карибский кризис. 50 лет спустя

– Не согласен! – резюмировал Фидель. – Мы рассматривали это послание не как бразильское, а как американское. И мы получили его 29 октября. Если бы оно пришло 27 октября, то не привело бы ни к какому эффекту. Мы тогда находились в состоянии полной боевой готовности.

Затем Фидель Кастро, несколько отойдя от темы бразильского послания, остановился подробнее на событиях 26–27 октября:

– Мною был отдан приказ, в котором требовалось запретить полеты американской авиации над нашим островом на низкой высоте. Об этом было сообщено советскому военному командованию во второй половине дня 26 октября. Я уверен, что американцы не осмелились бы на проведение бреющих полетов над нашей территорией, потому что прекрасно понимали техническую сторону вопроса. Ракеты класса «земля-воздух» были очень эффективны на высотах до 1000 метров. Было бы смешно отдавать приказ о полетах на низких высотах (100–200 метров). Тем более что американские самолеты были вооружены только двуствольными крупнокалиберными пулеметами.

Советское командование установило порядок действий в отношении полетов на низкой высоте. Я съездил на базу, где мы размещали ракеты класса «земля-воздух», и увидел, что она была полностью не защищена. Мы мобилизовали все противовоздушные силы страны, большую часть которых сосредоточили вблизи Гаваны.

К началу октябрьского кризиса мы уже имели подготовленный личный состав, в то время как в год вторжения на Плайя-Хирон уровень боевой подготовки был очень низким. Мы мобилизовали 50 батарей, что составило около 300 орудий, которые в течение всего кризиса выполняли задачу прикрытия ракет класса «земля-воздух» и ракет среднего радиуса действия с ядерными боеголовками. Они находились на нашей территории и мы имели полное право защищать их. Мы постоянно ожидали атаки, целью которой было уничтожение наших баз.

Господин Макнамара заявил нам на этой конференции, что в Вашингтоне существовал план вторжения на Кубу, проведение которого было намечено на понедельник 29 октября. Нельзя ли остановиться на этом поподробнее?

Роберт Макнамара в своем ответе на вопрос Фиделя Кастро попытался уточнить свою мысль. Комитет начальников штабов вооруженных сил США, по его словам, на одном из своих предварительных заседаний рассматривал вопрос о том, как выполнить задачу по нанесению удара по Кубе, если бы президент поставил такую задачу перед ними. Исполнительный комитет разделился по этому вопросу: одни предлагали ограничиться «карантином» и подготовить подробный план осуществления этой операции. Другие настаивали на проведении операции вторжения. Предполагалось, что вслед за ударом с воздуха обязательно последует высадка морского десанта. Комитет начальников штабов должен был подготовить подробный и продуманный план операции, и такой план был подготовлен. Макнамара описал намечавшееся вторжение американских войск на Кубу:

– Как я уже отмечал, это должна была быть массированная атака. В первый день предусматривалось нанесение ударов с воздуха, для чего предполагалось осуществить 1080 самолето-вылетов. Затем должна была следовать операция вторжения, в которой планировалось участие, насколько я помню, 80 тысяч человек. Вы можете называть этот план боевым, однако это был предварительный план, согласно которому выполнялось бы решение президента, если бы оно было принято. Но Джон Кеннеди продолжал обдумывать свое решение.

Внимательно выслушав ответ бывшего министра обороны США, Фидель Кастро резюмировал:

– Как сказал господин Макнамара, план уже был готов, но решение еще не было принято.

После этого кубинский лидер вновь вернулся к воспоминаниям о критических октябрьских днях 1962 года:

– Насколько я помню, 27 октября я сообщил советскому военному командованию о принятом мною решении открывать огонь по низколетящим самолетам, после чего опубликовал его в прессе. Действительно, это было сделано утром. Любой самолет, появляющийся в небе, подлежал немедленному уничтожению. Именно 27 октября был сбит знаменитый U-2, считавшийся дотоле недосягаемым.

Мы могли защитить свои и советские позиции от низколетящих целей. Однако главными объектами противовоздушной обороны для нас были позиции ракет класса «земля-воздух». Этими зенитными ракетами можно было поражать даже бомбардировщики на больших высотах. Не менее важными объектами ПВО были для нас и ракеты среднего радиуса действия с ядерными боеголовками. Вот для этого у нас предназначалась почти вся имевшаяся в нашем распоряжении зенитная артиллерия.