Евгений Фирсов - Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков

«Мы не желаем быть лишь материалом для строительства памятников славы неизвестным… Мы не желаем поднимать лагеря военнопленных, но считаем своей обязанностью открыто выступить перед сознательными лагерями военнопленных. Наша цель – плодотворная деятельность и согласие всех для общей единой цели – освобождения Отчизны».

Главная задача Правления Союза, по мнению Корпуса, – освободить военнопленных и организовать войско, быть организационным ядром для осуществления этих задач. Претензии к Правлению Союза со стороны Корпуса лежали в плоскости основного пункта программы – достижения национальной независимости. Однако, несмотря на неправильность линии Правления Союза, военнопленные не должны отвергать участие в акции, ибо акция среди военнопленных проводится как раз Корпусом сотрудников-военнопленных при Союзе. Корпус призывал военнопленных подавать в массовом порядке заявления о вступлении добровольцами в чехо-словацкое войско и направлять их не руководству Союза, а в адрес Корпуса сотрудников. Можно утверждать, что накануне февральской революции Корпус практически сделал попытку взять реальную власть в канцелярии Правления Союза.

В преддверии очередного съезда чешско-словацких обществ в России весной 1917 г. военнопленным рекомендовалось возложить все полномочия их представительства Корпусу сотрудников, и в полный голос заявить об этом в письмах с мест. «Съезд чешско-словацких обществ должен осуществить окончательную корректировку чешского руководства и его чистку, его не мог достичь д-р Штефаник при тогдашних условиях. Этого можно добиться лишь под влиянием военнопленных. Свою позицию военнопленные продемонстрируют преданностью по отношению к заграничному Национальному Совету с профессором Масариком во главе, который за свою плодотворную и заслуженную деятельность снискал признание независимости отчизны в ответе союзников к ноте Вильсона, а здесь в России его соотечественники его ругают», – подчеркивалось в документе.

В заключение гектографического послания военнопленные призывались своевременно направлять Корпусу свое письменное согласие с той программой, которая была изложена в документе и концентрировалась в трех пунктах.

И в самом конце содержался перечень входивших в Корпус лиц, которым от имени военнопленных на местах можно было в письменном виде делегировать свои полномочия на предстоявшем съезде чешско-словацких обществ в России, а также высказать свое согласие с тремя пунктами изложенной в документе программы Корпуса. Документ содержал также пропагандистский призыв ко всем членам колонии оказывать поддержку промасариковскому течению (в духе «трех пунктов») и вести соответствующую работу в этом направлении среди своих знакомых. «Дружно продвигаемся вперед к достижению поставленной цели, за освобождение Отчизны», – заключался документ.

В очередном обращении к военнопленным чехам и словакам (было направлено в лагеря Корпусом сотрудников 17 марта 1917 г.) особый упор делался на необходимости подчинения единому политическому руководству, «каким считался Чешско-словацкий Национальный Совет в Париже с проф. Масариком во главе» [218].

В российском архивном рукописном наследии Я. Папоушека содержатся также черновики его писем пропагандистского характера в лагеря военнопленных. Это весьма ценный источник, вносящий много нового в характеристику расстановки сил как внутри Союза чешско-словацких обществ, так и в национально-освободительном антиавстрийском движении в целом.

Еще предстоит проанализировать этот важный в информативном плане блок корреспонденции о деятельности Я. Папоушека в Корпусе военнопленных. Здесь важно отметить его весьма активную позицию в период пребывания в северном лагере в Тюмени. Среди корреспонденции обращает на себя внимание одно письмо Папоушека (как активиста-доверенно-го движения военнопленных) без указания точной даты. Но нетрудно установить, что оно относиться к 1916 г. и было адресовано Правлению Союза (точнее непосредственно Б. Павлу), когда местом пребывания последнего был еще Петроград. Письмо свидетельствует о том, что Папоушек глубоко осмысливал задачи патриотического движения и весьма основательно, изнутри представлял обстановку среди военнопленных. В нем, в частности, содержались следующие важные рекомендации Папоушека по агитации среди военнопленных для набора добровольцев в воинские формирования. В одном из пунктов подчеркивалось, что для набора добровольцев среди словаков необходимо направлять особых агитаторов, которые бы знали словацкий язык и ориентировались в словацкой обстановке [219].