Всеволод Вихнович - Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины)

Но отношения свободных и рабов не всегда принимали столь острые формы. В античном мире не было расовых предрассудков, как в США. В римском праве существовал институт вольноотпущенников, когда господин отпускал на волю своего раба. Отпущенный получал родовое имя господина и обязывался почитать и услуживать ему до конца его жизни. Но практически он и уж во всяком случае его дети становились римскими гражданами. Вольноотпущенниками чаще всего были городские рабы. Это объясняется тем, что рабство в городах носило, как правило, характер «демонстративного потребления» знати и столичных вельмож и дам высшего света. Таких лиц обслуживала многочисленная челядь (иногда тысячи) из часто весьма квалифицированных людей рабского происхождения. Нередко это были уважаемые римлянами греки, высокообразованные люди — финансисты, книжники, секретари, искусные художники, ремесленники, воспитатели молодого поколения хозяев, услужливая прислуга, иногда обольстительные и образованные красавицы. Их отпускали на волю хозяева либо в знак благодарности за какие-либо важные услуги, либо просто по благосклонности. Отпущенники такого рода занимали затем в силу проявленных способностей видные места в общественной и финансовой жизни общества. Вольноотпущенники императора занимали высокие правительственные посты, и перед ними пресмыкались потомки знатных сенаторских родов и патрициев. Многие квалифицированные ремесленники с разрешения хозяев накапливали деньги, выполняя заказы, и выкупались на волю. Вообще, в городских условиях, особенно в стесненных финансовых обстоятельствах, господам было выгоднее отпускать на волю рабов, потому что отпущенники всю жизнь должны были платить определённую сумму бывшему хозяину.

Несколько иначе этот процесс выглядел в деревне. Дешёвый хлеб, поставляемый из завоёванных провинций, и его почти даровая раздача сделали невыгодным разведение зерновых культур в Италии. Предпочтение стало отдаваться виноделию, производству оливкового масла и, частично, скотоводству. Пастухов многочисленных стад нельзя было держать под постоянным контролем. Они, естественно, получали свободу, договариваясь с хозяином на тех или иных условиях. Получившие большое распространение рабовладельческие хозяйства с 20–30 рабами на казарменном положении ещё можно было контролировать, заставляя рабов эффективно работать. Конечно, при достаточно энергичном хозяине, особенно проживавшем в поместье постоянно. Последнее, безусловно, привлекало всё меньше и меньше господ, желавших, как и русские помещики, предаваться удовольствиям городской жизни. В огромных же латифундиях, ставших возможными при большом притоке рабов и переходе значительных массивов земель в руки удачливых военачальников и фаворитов, контролировать и насильственно принуждать к работе рабов становились всё более сложно и, главное, невыгодно. Доход хозяйства в таких случаях пожирал необходимый громоздкий аппарат надсмотрщиков и стражников. Поэтому и в сельском хозяйстве начался перевод рабов в колоны: рабу с семьёй предоставлялись на определённых условиях свобода и участок земли, конечно, с соответствующими обязательствами. Со временем и потомки этих людей пополняли ряды римских граждан.

Кроме того, в ходе гражданских войн победившая сторона объявляла приговорёнными к смерти с конфискацией имущества самых знатных граждан (занесённых в проскрипции). Рабам, выдававших своих хозяев, давали гражданство и включали в римский народ.

Словом, толпа, собиравшаяся к I веку на народное собрание и гордо именуемая «римский народ» (populus romanus), являла собой скопище черни самого разного происхождения. Эта толпа — пародия на когда-то великий свободный народ — охотно продавала свои голоса любому желающему добиться какого-либо высокого поста и должности или нужного судебного решения, и даже народного возмущения в свою пользу. Насколько менялся этнический состав этой толпы, можно судить по тому, что уже в 57 году до. н.э., всего лишь через семь лет после превращения далёкой Иудеи в римскую провинцию, Цицерон опасался пристрастного вмешательства иудеев и сторонников иудеев в ход слушания судебного дела в римском народном собрании.

Но изменение экономической ситуации привело и к решительному изменению сущности политического строя Рима. Давно уже закончились противостояния знатных родов «патрициев» и низших слоев населения «плебеев», и постепенно сформировалась структура власти. Как это принято в древних республиках, постоянного чиновничества не было, а управленческие должности (магистратуры) были выборными, причём работа не оплачивалась. Выборы, правда, не были совсем уж справедливыми, поскольку большинство голосов принадлежало более зажиточным слоям общества. Но все же самые важные магистратуры, среди которых были прежде всего 2 консула — представители верховной военной власти, избираемые на 1 год; 2 претора, осуществлявшие судебную власть; 2 цензора, распределявшие граждан по имущественным спискам; 4 эдила, ведавшие городским хозяйством; 10 народных трибунов, контролировавшие действия властей и обладавшие правом вето, а также 4 квестора, управлявшие финансовыми делами, избирались действительно свободным волеизъявлением римского народа. Помимо этого власть осуществлялась коллегиально и в течение короткого срока.