Вадим Нагаев - Какова цель эволюции

Чтобы заслужить любовь ближних, человек должен просто стараться быть как можно полезнее для них. Принося пользу другим, он приносит пользу себе. Именно таким образом природный эгоизм, присущий человеку, переходит в альтруистический, который, в отличие от чистого эгоизма, не ведет к конфликтам и неустойчивости сообщества людей.

Эгоизм возник с возникновением самых простейших форм жизни, когда отдельные, независимые друг от друга клетки были подчинены закону естественного отбора.

Выживали лишь те, которые могли защитить себя, противостоять неблагоприятным внешним условиям. Впоследствии одноклеточные организмы стали объединяться в более сильные многоклеточные.

Отказавшись от независимости, клетки в таких организмах начали специализироваться: одни взяли на себя функции питания, другие дыхания, третьи защиты и т. д. Жизнеспособность и безопасность таких образований значительно возросли, а в основе этого эволюционного процесса лежал, по выражению Г. Селье, принцип альтруистического эгоизма. Следствием дальнейшего проявления этого принципа стало объединение людей, как многоклеточных организмов, в аналогичные сообщества, что привело к еще большему увеличению их жизнеспособности.

Принимая во внимание роль нравственности как антиэнтропийного фактора, а также то, что в основе принципа альтруистического эгоизма лежит рациональное начало, нетрудно прийти к выводу: тот замкнутый круг, возникающий на основе взаимозависимости между индивидуальной и общественной нравственностью, должен приходить в движение, опираясь на здравый смысл, на принцип целесообразности в природе. Другими словами, естественный рост культурного и образовательного уровня человека, рост рационального начала в его сознании, с одной стороны, и осознание рациональной стороны нравственности, с другой, должны стать для нее той основой, на которую она должна опираться и развиваться. Однако встать на подобные позиции – впасть в глубокое заблуждение.

Положив в основу нравственности альтруистический эгоизм, нетрудно прийти к выводу: добродетель есть порок.

Альтруистический эгоизм ставит нравственные отношения на коммерческую основу: я что-то даю другим, рассчитывая взамен получить что-нибудь от них.

Опираясь на здравый смысл, на принцип целесообразности, человек неминуемо, в соответствии с законами коммерции, должен стремиться меньше давать и больше получать.

Получается, что человек порочен, когда превыше чужих интересов ставит свои собственные, и порочен, когда следует по пути добродетели.

Значит, порок – сущность природы человека, от него все равно не уйти. Именно к такому выводу пришел еще в XVIII веке маркиз де Сад.

И для того, чтобы продолжить логическую цепь в своих рассуждениях, предложил взять за основу вопрос о том, что делает человека счастливым. И именно с этих позиций решать вопрос о личном отношении к добру и злу.

«Совершая безнравственный поступок и, соответственно, поступая несправедливо по отношению к другим, я поступаю справедливо по отношению к себе, и если приходится выбирать из этих двух несправедливостей, разве я должен быть врагом себе?»

Так де Сад ставит центральную проблему нравственности.

И поскольку на первый план для человека выступает проблема личного счастья, то, естественно, он должен решать главную нравственную задачу с позиций этой проблемы.

Чтобы прийти здесь к истине, глубокомысленный идеолог порока призывает обратиться к своим естественным душевным порывам, а так как главная сущность человека – себялюбие и, следовательно, порок, то первозданные душевные порывы будут всегда подсказывать выбор в пользу поступков, справедливых по отношению к себе.

Опираясь на такую истину, де Сад словами героя одного из своих произведений формулирует неписаный кодекс природы, которому должен следовать человек: «…никого не любить, никому не помогать, никого не считать братом и служить исключительно своим страстям. Когда деньги, благополучие или сама жизнь моих ближних необходимы для моего счастья или моего существования, я забираю их силой, если я силен, или хитростью, если я силен недостаточно».

Следуя этому кодексу, гораздо легче прийти к счастью, нежели добиваться его на пути добродетели, обрекая себя на многие жертвы и лишения в пользу других.

Отсюда вытекает логический вывод – добродетель как человеческое чувство не является чувством природным, естественным, это жертва, на которую человек соглашается по необходимости жить в обществе.