А. Скляров - Какова ты, Родина Богов?

Следует заранее предупредить читателя, что все далее изложенное вовсе не претендует на полную и строгую доказательность, а представляет из себя гипотезу, подкрепляемую скорее косвенными данными, нежели твердо установленными фактами.

Надо также отметить, что в данной статье используются выводы предыдущих работ автора: «Наследие пьяных богов (Битва за урожай: кому и зачем она понадобилась?..)» и «Ждет ли Землю судьба Фаэтона?..» Данные выводы не будут здесь обосновываться как в силу того, что это достаточно подробно сделано в указанных работах, так и в силу того, что заинтересованный читатель может ознакомиться с ними по адресу в Интернете: http://www.piramyd.express.ru/disput/sklyarov/sklyarov.htm

Один из основных выводов статьи «Наследие пьяных богов» заключается в том, что переход человека от охоты и собирательства к земледелию не имел под собой никаких естественных объективных причин и осуществлялся лишь под влиянием внешней силы — неких «богов», на деле бывшими представителями более высокоразвитой инопланетной цивилизации. Результатом этого воздействия извне стало формирование древних очагов земледелия и человеческой цивилизации в целом. Однако за рамками анализа упомянутой работы остался весьма немаловажный вопрос: а ЗАЧЕМ, собственно, «богам» понадобилось столь кардинально и масштабно менять весь образ жизни земных аборигенов?!.

Автор довольно скептически относится к идее о некоей «гуманной миссии» доброй инопланетной цивилизации. Во-первых, любое вмешательство имеет кроме положительных последствий и отрицательные. Во-вторых, «богами» неизбежно должны были двигать СВОИ интересы. А интересы двух цивилизаций, которые разделяет целая пропасть по уровню развития, неизбежно во многом должны противоречить друг другу. И в-третьих, шумерские мифы, например, вовсе не упоминают о каких-либо «гуманных» устремлениях «богов». По версии этих мифов «боги» лишь переложили на плечи людей свой тяжелый труд, используя их в качестве слуг.

Версия некоего масштабного «эксперимента», затеянного в далекой древности инопланетной цивилизацией на нашей планете также вызывает серьезные сомнения в ее обоснованности. И основное возражение здесь можно свести к следующему: несмотря на большие различия между очагами древнего земледелия в них очень (и я бы сказал: слишком!) много общего. Прежде всего: во всех этих очагах упор был сделан именно на зерновое земледелие в его самой трудоемкой форме (зерно перемалывалось, а лишь затем использовалось для приготовления пищи, хотя есть и гораздо более простые способы его употребления). И во-вторых, все очаги древнего земледелия, по данным исследований Н. Вавилова, сосредоточены в очень узкой полосе (см. Рис. 1), вследствие чего во всех очагах имеют место практически одинаковые климатические условия.

«Как можно видеть, зона начального развития главнейших культурных растений приурочена в основном к полосе между 20 и 45 о с.ш., где сосредоточены величайшие горные массивы Гималаев, Гиндукуша, Передней Азии, Балкан, Апеннин. В старом Свете эта полоса идет поширотно, в новом Свете по меридиану в соответствии с общим направлением главных хребтов» (Н. Вавилов, «Мировые очаги (центры происхождения) важнейших культурных растений»).

«Географическая локализация первичных очагов земледелия очень своеобразна. Все семь очагов приурочены преимущественно к горным тропическим и субтропическим областям. Новосветские очаги приурочены к тропическим Андам, старосветские — к Гималаям, Гиндукушу, горной Африке, горным районам средиземноморских стран и к горному Китаю, занимая в основном предгорные области. В сущности, только узкая полоса суши земного шара сыграла основную роль в истории мирового земледелия» (Н. Вавилов, Проблема происхождения земледелия в свете современных исследований»).

Так вот. Если абстрагироваться от каких-либо иных факторов, то с точки зрения простого экспериментального исследования, гораздо более целесообразно было бы испробовать различные варианты, попутно сравнивая их эффективность между собой, нежели делать ставку всего на один.

(Заметим в скобках: автор считает, что определенный «эксперимент» все-таки проводился, но в гораздо более «узкой» сфере — в сфере общественных отношений, и не затрагивал основы хозяйствования — опоры на зерновое земледелие. Исследование же этого «эксперимента» — отдельный вопрос, который мы здесь не затрагиваем.)