Элис Винтен - На передовой закона. Истории полицейского о том, какова цена вашей безопасности

Alice Vinten

Girl on the Line: Life – and death – in the Metropolitan Police

Copyright © Alice Vinten 2018

В коллаже на обложке использованы иллюстрации: rvika, agolndr / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com;

Фото на обложке: © RFStock / E+ / Getty Images Plus / GettyImages.ru

© Ляшенко О.А., перевод на русский язык, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Взволнованные и изумленные, мы заходим в лекционную аудиторию. Я стараюсь не обращать внимания на свою новую жесткую униформу. Из-за колючего синего джемпера, похожего на тот, что я носила в школе, у меня чешется все тело. На календаре октябрь, и аудитория наполнена сухим прогретым воздухом. Смотрю по сторонам и борюсь с желанием ущипнуть себя: я в полицейском колледже Хендона, главном учебном центре службы столичной полиции. По моей шее стекает одинокая капля пота. Вчерашняя вечеринка выжала из меня все соки, но это не умаляет ощущения эйфории от осознания, в каком месте я нахожусь. Я ждала два года, чтобы попасть сюда. Эти два года я провела в местном совете, работая с бездомными. Интервьюировала пьяниц, бродяг и жертв домашнего насилия. Знала бы я, что в будущем мне предстоит заниматься примерно тем же.

Мы садимся на жесткие пластиковые стулья и смотрим друг на друга. Я изучаю лица новых коллег-стажеров, большинство из которых – белые мужчины. Женщин, по моим наблюдениям, меньше трети. В аудитории поднимается гул: люди начинают оживленно шептаться. Мы это сделали. Это первый день нашей работы, которой мы все посвятим следующие тридцать лет. Вчера мы, с нетерпением ожидавшие начала 18-недельного обучения, заселились в общежитие Хендона, имеющее не лучшую репутацию. Но даже волосы предыдущего обитателя комнаты в раковине не смогли испортить мне настроение. Утром всем выдали униформу. Впервые в жизни (за исключением нескольких университетских костюмированных вечеринок) я оделась как полицейский. Из-за брюк, которые застегиваются выше пупка, мой зад теперь выглядит самым длинным в истории. Но ведь мы все одеты одинаково. Я уже чувствую единение, которое вскоре станет привычным. Один за всех.

Шепот стихает, когда в аудиторию входят преподаватели. Мы смотрим на них с нескрываемым благоговейным страхом. Эти люди уже все повидали и пришли сюда, чтобы учить нас. Я щелкаю ручкой, открываю блокнот и наклоняюсь вперед. После обсуждения формальностей вроде пожарных выходов, прачечных, времени построений и ношения униформы стажеров-мужчин просят выйти. Они тихо покидают аудиторию, и за ними следуют сержанты и инспектор мужского пола. Теперь помещение кажется совсем пустым. Мы с другими девушками взволнованно смотрим друг на друга, и ко мне вдруг приходит осознание, что я в меньшинстве. Затем начинается «беседа».

Я закатываю глаза, когда преподаватели начинают говорить об отношениях с другими стажерами (плохая идея), романах с преподавателями (очень плохая идея) и контрацепции. Они рассказывают о стажерках, которые на момент завершения обучения мучились триппером или были беременны. Неужели они думают, что я настолько глупа? За двадцать четыре года я ни разу не забеременела и уверена, что восемнадцать недель точно продержусь. Кроме того, у меня есть парень, и я пью противозачаточные.

Преподаватель акцентирует наше внимание на том, что во время обучения не получится взять выходной. Нам будет некогда заглянуть к врачу за новым рецептом, поэтому лучше заранее запастись противозачаточными. Тоненький голосок в моей голове вдруг задается вопросом: «Сколько таблеток у меня осталось?» Я его игнорирую. Я два года ждала, когда окажусь здесь, и теперь я точно не облажаюсь. Если таблетки закончатся, мы просто будем пользоваться презервативами. Нет презерватива – нет секса. Все просто. Теперь мы переходим к следующему пункту повестки дня: распределению по боро [1]  Административная единица: 32 боро и Сити образуют Лондон. .

В первый день в полицейском колледже девушек предостерегли от отношений со стажерами или преподавателями.

Заполняя заявку, я почти ничего не знала о лондонских боро, и сейчас мало что изменилось.