Владимир Малышев - Мифы и загадки нашей истории

Одни стали с яростью опровергать Резуна (чего, мол, предателя слушать!), другие, наоборот, задумались, принялись копаться в архивах и теперь уже, пожалуй, никто не сомневается в том, что советская пропаганда раньше тщательно скрывала: да, в 1941 году Красная армия и по численности, и по техническому оснащению значительно превосходила германскую. Словом, товарищ Сталин к войне готовился. Да еще как! Как никто другой в мире. Вся страна работала на армию, а гигантские заводы выпускали вооружений больше, чем все тогдашние страны взятые вместе. Но отчего ж тогда такой сокрушительный разгром в 1941?

Уже 16 июля немцы заняли Смоленск, подошли к Ленинграду. Наступающая сторона всегда несет большие потери, чем обороняющаяся, а вот у нас пропорция была другая, противоположная, совершенно фантастическая: 1 к 12! Потери же немцев в первые два месяца войны против СССР вообще оказались меньше, чем даже во время нападения на Францию, которое описывалось советскими историками, как «увеселительная прогулка»!

Страшный разгром первых месяцев войны, около 4-х миллионов пленных (никогда в истории России не было такого) объясняется просто. Руководящий состав Красной армии был уничтожен репрессиями 30-х годов, а армия состояла в основном, из детей крестьян, переживших трагедию голода и раскулачивания. Такая армия оказалась неспособной дать отпор вермахту, и была разгромлена, миллионы сдались в плен. Но война только начиналась…

«За первые шесть месяцев войны, – пишет американский историк Дэвид Гланц, – Советский Союз потерял почти 5 миллионов бойцов – практически всю довоенную армию… Тем не менее, Советский Союз выжил и, во время битвы за Москву нанес гитлеровскому Вермахту первое поражение, какое тому когда-либо довелось испытать».

Гланц считает мифом распространяемые последнее время некоторыми авторами (Резуном, Солониным и другими) утверждения о том, будто в 1941 году Сталин готовился напасть на Гитлера первым.

«15 мая 1941 года, – пишет Гланц, – Г. К. Жуков, начальник Генерального штаба Красной армии, направил своему начальству записку о возможном превентивном нападении на войска вермахта, которые тогда сосредотачивались в Восточной Польше.

Хотя на документе с этим предложением стоят инициалы наркома обороны Советского Союза, маршала Советского Союза С. К. Тимошенко, нет никаких свидетельств того, что Сталин читал этот документ и предпринял какие-либо действия на основании написанного. Тем не менее, одно лишь наличие этой записки вкупе с другими отрывочными свидетельствами подготовки к войне обеспечило основу для появившихся в последнее время утверждений о том, что Сталин и в самом деле собирался в начале июля 1941 года начать превентивную войну против Германии – но просто не смог этого сделать, поскольку Гитлер нанес удар первым.

«Все существующие архивные источники, – отмечает Гланц, – опровергают это спорное утверждение. Как показывают последующие события, летом 1941 года Красная армия была не в состоянии вести никакой войны – ни наступательной, ни, как показал ход реальных боев, оборонительной. Более того, хотя предложение Жукова, безусловно, имело место, оно лишь отражало нормальное планирование на случай чрезвычайных обстоятельств, входившее в круг обычных задач Генерального штаба. И, наконец, хотя на оригинальном предложении стоят инициалы Тимошенко, на нем нет ни инициалов Сталина, ни обычных помет на полях – таким образом, давая основания предполагать, что Сталин, скорее всего, никогда его не видел».

Американский историк также дает отрицательный ответ на предположения о том, мог бы Гитлер начать вторжение раньше или отложить его на более поздний срок. «Гитлер, – пишет он, – начал операцию «Барбаросса» 22 июня 1941 года – после того, как примерно на два месяца отложил вторжение в Советский Союз, чтобы вермахт смог завоевать Югославию и Грецию. Многие историки утверждают, что эта задержка стала для операции «Барбаросса» роковой. Если бы Германия вторглась в Советский Союз в апреле, а не в июне, доказывают они, то Москва и Ленинград пали бы, и Гитлер достиг бы поставленных целей, в особенности захвата Москвы и Ленинграда.

Это утверждение тоже неверно. Гитлер нанес свой отвлекающий удар в направлении Балкан в то время года, когда распутица не позволяла вести на западе Советского Союза наступательные действия любых масштабов, особенно мобильные танковые операции».