Петер Идлинг - Улыбка Пол Пота

Лон Нол был глубоко религиозный реакционер, увлекавшийся народными поверьями и колдовством. А кроме того — убежденный националист.

Военный стратег и политик из него был никудышный.

Такого человека никто из светского окружения Сианука не мог принимать всерьез. Однако он был беспрекословно предан принцу, и большего от него никто не ждал. Его звезда восходила медленно, но верно.

Политические определения не всегда подлежат заимствованию и чаще сбивают с толку, нежели что-то объясняют. Но, зная о любимой мантре Лон Нола о «чистой расе, культуре и религии», его запросто можно было бы назвать классическим фашистом.

В марте 1970 года Сианук сообщил, что отправляется в санаторий во Францию, сбросить лишний вес. Пройдет пять лет, прежде чем он снова увидит свою столицу.

В отсутствие Сианука Национальное собрание и сенат тайно вынесли вотум недоверия правителю. Главной причиной стала косвенная поддержка принцем Северного Вьетнама. По результатам голосования Сианука лишили власти.

Государственный переворот был свершившимся фактом. Несколько месяцев спустя принца приговорили к смерти in absentia [10] Заочно (лат.). , и была провозглашена республика.

Во главе страны встали дотоле не известный миру Лон Нол и кузен Сианука, принц Сирик Матак. США незамедлительно признали новое правительство. Сианук воспринял это как лишнее подтверждение тому, что переворот спонсировало ЦРУ.

Каких-либо доказательств прямого американского вмешательства нет. Но ЦРУ знало о планах свержения Сианука и не сочло нужным предупредить принца. Они полагали, что строптивому монарху самое время отправиться на пенсию.

Поначалу Лон Нол и Сирик Матак пользовались поддержкой городского населения, уставшего от культа личности, от самодовольства и взбалмошности Сианука. Сирик Матак к тому же был известным другом США, обещавшим Камбодже демократию под стать американской.

Реакция деревенских жителей была иной. Они считали Сианука наместником бога. Без короля даже дождь не пойдет, — говорили они.

Во многих районах возникали спонтанные протесты. В ответ на это Лон Нол посылал армию, которая пулеметными очередями разгоняла демонстрантов.

Киссинджер (Никсону):

«О Лон Ноле мы знаем только то, что его имя задом-наперед читается Лон Нол».

— Чхоп!

Хедда Экервальд поворачивается ко мне в белесом луче диапроектора. На фоне резких теней на ее лице — полная ожиданий улыбка.

— Правда же это так называлось?

Я киваю. Да, на кхмерском это означает «стоп». «Стоп» или «стой».

— Мы говорили это шоферу, когда хотели остановиться и побеседовать с кем-то из людей вдоль дороги.

У нее потрясающая память. Она до сих пор помнит имена людей и названия мест из той поездки тридцать лет назад. А еще слова.

На белом экране перед нами — люди в черных одеждах. Любопытные взгляды. Рисовые поля, неоново-зеленый цвет которых немного поблек с годами.

Сразу после переворота Лон Нол потребовал, чтобы военные выгнали из Камбоджи вьетнамских коммунистов. Руководство он взял на себя. Что, как оказалось позже, имело фатальные последствия.

В течение всего нескольких месяцев нападение превратилось в оборону. За короткое время вьетнамские коммунисты оккупировали пол-Камбоджи. Вместе с ними пришли красные кхмеры.

Правительственная армия испытывала недостаток во всем, кроме рядового состава. День за днем конфискованные гражданские грузовики отвозили молодых людей на фронт. Те радостно махали из кузова, на стенках которого никто даже не потрудился закрасить рекламу «Пепси» или «Кока-колы». Правительственные солдаты были одеты в резиновые шлепанцы и странную форму, наспех подобранную на тряпичных развалах городских базаров. Вооруженные винтовками образца начала XX века, они должны были противостоять самым бывалым войскам Юго-Во-сточной Азии.

Это напоминало головокружительное начало Первой мировой войны в Европе. Целое поколение юных камбоджийцев с песнями катилось к своей гибели.

В апреле 1970-го, через месяц после смены власти, американские и южновьетнамские войска неожиданно вошли в юго-восточную Камбоджу. Под предлогом проникновения на северовьетнамские базы.

Никто из представителей США и Южного Вьетнама даже не потрудился сообщить об этом своим союзникам в Пномпене. Лон Нол был удивлен не меньше других.