Петер Идлинг - Улыбка Пол Пота

Возможно, они встречаются в дверях.

Салот Сар, готовый вновь взойти на борт «Ямайки», чтобы вернуться в Пномпень. И Сон Сен, студент-политолог, въезжающий в жалкую каморку Салот Сара над винным магазинчиком на улице Летелье. Несколько квадратных метров, старая кровать и стул.

В будущем им придется пережить куда более суровые испытания. Партизанская война, малярия, джунгли, жизнь в постоянном бегстве. Зато потом — годы у власти. Сон Сен — министр обороны Пол Пота. А немногим позже — его преемник.

Салот Сар не достиг больших высот в изучении радиоэлектроники. А может, она ему просто надоела. Его лишили стипендии, и теперь ему вряд ли что-то светит во Франции.

Меньше чем через сорок пять лет после той встречи в дверях Пол Пот прикажет казнить Сон Сена и всю его семью как предателей. Убийство одного из самых старых соратников станет началом его собственного краха.

Но это еще не сейчас.

Сейчас на дворе 1953 год, и они просто молодые двадцатипятилетние радикалы. Сон Сен протягивает руку и получает ключи от квартиры. Желает счастливого пути.

Хедда Экервальд наливает мне стакан молока и угощает свежеиспеченным хлебом с медом. Мы сидим у нее на кухне в красном доме за зеленой калиткой. Это хутор, когда-то давно перестроенный. Низкие потолки, высокие пороги и кривые углы. За окном — светлый сумрак июньской ночи.

Кроме нас за столом сидят ее муж и две дочери. Старшая только что вернулась с футбольной тренировки. Несколько дней назад она закончила школу.

Перед тем как приступить к бутербродам, мы побывали в Демократической Кампучии. Из поездки шведской делегации у Хедды Экервальд сохранилось больше всего снимков. Примерно четыреста цветных слайдов. Уникальные документы из страны, чья история почти не была зафиксирована на кино-и фотопленках. Ее слайды удивительно красивы и композиционно продуманны. Не какие-нибудь там туристические снимки.

Именно так она хотела начать. Посмотреть слайды, поговорить немного. Потом, возможно, перейти к формальному интервью.

Проектор стоит в спальне. Окно завешено одеялами, на кровати она разложила несколько номеров газеты «Kampuchea».

Новые и новые коробки со слайдами. Я снова поражен сходством. Кампучия похожа на Камбоджу. Никакого намека на пропасть, которая должна бы угадываться где-то там позади, рядом, где-то.

Щелкает проектор. Слайд отъезжает в сторону, на секунду становится темно, и новый слайд. Улыбающиеся люди у ирригационного водохранилища.

ДАВАЙТЕ БУДЕМ ЖИТЬ КАК ОДНА БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ, ПОДЧИНИВ СЕБЯ НУЖДАМ КОЛЛЕКТИВА!

В 1953 году в Камбоджу вернулся совсем другой Салот Сар. Это был светский человек, член французской коммунистической партии.

Камбоджа тоже уже не была прежней. Каждый день французские солдаты и камбоджийские борцы за независимость убивали друг друга. Война хоть и не была повсеместной, но она отразилась на жизни людей во многих частях страны.

Салот Сар отправился в свою родную деревню недалеко от Кампонгтхома. Увиденное поразило его. В интервью незадолго до смерти он вспоминает:

На конечной станции кто-то окликнул меня, какой-то человек на велотакси: «Ты вернулся!» Приглядевшись, я увидел, что это один из моих дядьев. Он спросил: «Подвезти тебя домой?» Я вообще ничего не понимал. Раньше у него была земля, скот, все. Я расплакался, увидев его в таком состоянии. Я поехал с ним, и весь следующий месяц или около того я разговаривал с другими моими родственниками, которые тоже потеряли все. Камбоджийская деревня была разорена. Пожив в Европе, я не мог смотреть на это без содрогания.

Камбоджа Сианука, разумеется, не была раем на земле. Кумовство и коррупция становились все более привычными явлениями. Тайная полиция свирепствовала, а Сианук все реже выслушивал чужие мнения, предпочитая им свое собственное.

Его королевство преподносилось как демократия, хотя на самом деле было скорее кулисой для политического фарса, с годами все более натужного. Сианук пользовался невероятной популярностью, но он не хотел идти на какие-либо риски. Выборы, которые проводились в стране, никогда не были ни свободными, ни справедливыми. К примеру, Сианук сам обыкновенно назначал кандидатов в народные избранники. Конечно, это были люди разных политических взглядов — ради сохранения равновесия, считавшегося неотъемлемым атрибутом правления Сианука, но Национальное собрание никогда не противопоставляло себя королю.